Проваливай прочь и отныне не вздумай даже приближаться ко мне, коварная питерская шельма! Ты недостойна называться сталкером! Ищи себе других легковерных и их разыгрывай! А лучше вообще беги из Зоны, пока не нарвалась со своими играми на тех, кто, в отличие от нас, шуток напрочь не понимает!
– А, ну да, все ясно: вопрос принципа! Что ж, уважаю, уважаю, – закивала «шельма», послушно отступая от Дюймового. Получив свободу, тот устало плюхнулся задницей на стопку кирпичей, которую доселе попирал ногами, и начал растирать затекшие от наручников запястья. – Однако, к счастью, не твое слово здесь решающее, Джорджик. И я очень надеюсь, что все-таки получу нужную мне информацию, хочется тебе того или нет.
– Ха! – прыснул Жорик. – Ишь, губу раскатала, малявка! Ты даже мне – простофиле, не смогла мозги запудрить! А Геннадий Валерьич на твои дешевые уловки и подавно не купится! Так ведь, Геннадий Валерьич?
– Нам удалось найти вот это. – Не обращая внимания на напарника, я полез в карман и достал очки Мерлина, каким-то чудом не разбившиеся в схватке с Ипатом. После чего протянул нашу находку Динаре, дабы она тоже ее изучила.
Черный Джордж посмотрел на меня таким взглядом, каким, наверное, пронзенный кинжалами заговорщиков Цезарь глядел на Брута, пробормотал: «Не могу в это поверить!» – и, насупившись, демонстративно отвернулся.
Меня его обиды совершенно не волновали. За два месяца нашего знакомства я неплохо изучил характер своего напарника – благо для этого не нужно было являться дипломированным психологом, – и знал, что не в его привычках затаивать на людей зло. Тем более на тех, кто не причинил Георгию Осиповичу вреда и не желал ему смерти. Подумаешь, какая-то девчонка – Арабеска была старше него всего-то на пару лет, – приставила ему к башке ствол и заставила прицепить себя наручниками к стене! Эка невидаль! Бывали в сталкерской практике Жорика неприятности гораздо круче. Уже завтра он посмеется над этой своей оплошностью, однако пока его лучше не задевать за живое. Пускай остынет и придет в себя – как-никак, а он натерпелся за сегодня бед не меньше меня.
– Здесь какие-то странные гравировки на стеклах, – заметила Динара, изучая очки. – Есть предположение, откуда могли возникнуть эти царапины и что они обозначают?
Я почесал затылок, немного поразмыслил и решил выложить штатной следопытке Пожарского все, что выведал на сей счет у капитана Коваленко. Собственно говоря, почему нет? Ведь никто не назначал меня единоличным спасателем Мерлина. Чем больше народа займется его розысками, тем лучше, и в итоге все мы от этого выиграем. Даже если сей итог окажется крайне неутешительным. Как бы пафосно это ни прозвучало из моих уст: человечество должно знать правду о судьбе того, кто долгие годы честно и без прикрас рассказывал ему о Пятизонье. Насколько бы горькой эта правда ни оказалась…
Для Дюймового добытые мной на Обочине подробности также были в новинку и вызвали у него закономерное любопытство. Поумерив гонор, он с угрюмой миной выслушал вместе с Динарой краткий рассказ о Трояне и обещанной мне Коваленко завтрашней встрече с Механиком. Насчет ее места Матвей меня также известил. Она должна была состояться неподалеку от Припяти, возле деревеньки Погонное, на руинах тамошнего Городища техноса.
Пребывающий в мрачном настроении напарник прокомментировал эту новость одним коротким, но предельно емким словом: «Дерьмово». Вернувшая мне очки Арабеска высказалась на сей счет более обстоятельно:
– То, что Механик ошивается в разбомбленном Городище, меня не удивляет. Он вообще любит совать свой нос в места, над которыми вояки даже на большой высоте не рискуют пролетать. Хотя, поговаривают, после недавней эпидемии и войны биомехов в местных Городищах не осталось ни одной их твари, да и скорги уже не так опасны. И все равно, не тянет меня по тем краям разгуливать. Даже в компании Механика.
– А тебя никто туда и не приглашает! – буркнул Жорик. – Чего тебе еще от нас надо? Ты на очки Мерлина посмотрела? Посмотрела. Добилась своего? Добилась. Вот и сгинь теперь к чертовой матери! Без твоей помощи раньше обходились, и сегодня обойдемся. Мы – люди серьезные, а у тебя на уме одни розыгрыши и домогательства! Некогда нам с тобой шутки шутить! Спасибо, наигрались!.. Чего уставилась? Сказал, топай отсюда! Черный Джордж трижды повторять не станет! Я и дважды предупреждаю лишь тех, у кого проблемы со слухом! А у тебя они, похоже, есть, и немаленькие!..
– Можно, Гена, я тебе один откровенный вопрос задам? Только ты не обижайся, ладно? – обратилась ко мне Арабеска, презрительно фыркнув и отвернувшись от бубнящего грубияна. – Ответь честно: почему ты – человек, которого мы, питерцы, считаем воплощением осторожности и хитрости, – взял себе в напарники самого тупого и истеричного сталкера из всех, какие только бродят по Пятизонью? Этот удивительный парадокс у меня с самого полудня все никак в голове не укладывается.
– Чего-о-о?! – вновь взвился еще толком не остывший Дюймовый и даже подскочил в горячке с кирпичей, на которых сидел. – Нет, вы ее слышали, Геннадий Валерьич?! И у этой шельмы хватает смелости нас с вами так оскорблять?! Сразу видать, ни разу ее еще за такие дерзости по зубам не били! Можно, я это исправлю? Можно, а? Должен ведь кто-то рано или поздно научить ее жизни!
– Не вздумай, дружище, – поспешил удержать я Жорика от опрометчивого поступка. – Будь уверен: за один свой выбитый зуб она у тебя челюсть целиком вырвет. Пускай она маленькая, зато прыгучая, как белка. И до твоей морды тоже кулаком без труда дотянется. И жизни научит так, что ты за один Динарин урок в этой науке профессором станешь. Что же касательно твоего вопроса… – Я вновь повернулся к Арабеске: – Никакой загадки тут нет. Да, Черный Джордж и впрямь болтун и недотепа, каких поискать, хотя сам он с такой своей характеристикой не согласен…
– Само собой, не согласен! – поддакнул напарник. – И ежу понятно, что вам еще не доводилось встречать настоящих болтунов и недотеп!
– Однако несмотря на это, – продолжал я, – Георгий Осипович – единственный мой товарищ, который нашел способ избавить меня от алмазного паразита. Даже Мерлин с Механиком не додумались до такого, а вот он догадался! И пускай его затея в итоге не выгорела, винить в неудаче нужно уже не Жорика. Ни ему, ни мне и в голову не пришло, насколько крепко вкогтился в меня мой симбионт. Теоретически же план Черного Джорджа был безупречен и полностью обоснован. Вдобавок – что тоже немаловажно! – ему неоднократно выпадала возможность меня прикончить, но он ею ни разу не воспользовался. Почему? Неужели лишь по той причине, что он – хронический недотепа?..
Недотепа и шельма злобно переглянулись, но промолчали, очевидно не зная, как правильно ответить на мой вроде бы элементарный вопрос.
– Ну что ж, если это действительно так, – подытожил я, – значит, отныне и впредь я буду доверять исключительно недотепам Жорикам и алкоголикам вроде капитана Коваленко. Потому что, как подсказывает мой жизненный опыт, только у них в Пятизонье еще остались моральные принципы и понятия о настоящем товариществе. К прочим же сталкерам, включая – уж извини – и тебя, Динара, у меня доверия не было и нет.
– Слышала, шельма?! Слышала?! – запрыгал воодушевленный моей речью Дюймовый, не уловив – или нарочно не пожелав уловить – сокрытую в ней иронию. – Вспомни эти слова, когда опять решишь назвать меня тупицей! Нету тебе места в нашей команде! Не-ту! Заруби это себе на носу раз и навсегда!
– При всем уважении, Черный Джордж, вынужден с тобой категорически не согласиться, – возразил я, вновь рискуя нарваться на обиду соратника. – Мы ищем Мерлина, и Динара его ищет. И она, между прочим, уважает его не меньше нашего. И не меньше, чем
