ногах стою. Но с другой стороны... Да, и впрямь любопытная реакция. Словно мы с тобой не здесь, а... там...
– Где – там?
Анна не ответила, вернулась к извлечению пули.
– Раньше никто за мной ничего ненормального не замечал, – признался я.
– А раньше тебя осматривали лекари-скитальцы?
– Нет.
– Значит, в этом причина. Оседлым не дано отличать настоящую боль от... – Она поморщилась. – Нет, не следует нам это обсуждать. Давай закроем данную тему, а то никакого исцеления не получится. Глупо лечить ожог, держа руку над огнем.
Я хотел возразить, что глупо также гасить пламя моего любопытства, когда оно только разгорелось, но пожалел Анну, у которой и без того выдался тяжкий день.
– Что тебе известно о Кассандре Болтливый Язык? – спросил я, повинуясь просьбе и меняя тему.
– Шаталась недавно по городу такая скиталица, предсказательница будущего, – подумав несколько секунд, вспомнила Анна. – Все о новых сказочных мирах рассказывала, да говорят, так красочно, что поневоле заслушаешься. Потом эта прорицательница пропала. По-моему, она сумасшедшая. Но из тех сумасшедших, которые безобидные. Так ты и за ней охотишься?
– Да, – подтвердил я. Добавлять, что ищу одержимую по собственной инициативе, не стал – могли возникнуть пересуды. Впрочем, если Анна вхожа во дворец, пересуды о Проповеднике в любом случае возникнут – надо же о чем-то придворным красавицам на светских раутах трепаться? – Ты встречалась с Кассандрой?
– Нет, не рискнула... Поговаривали, что иногда во время прорицаний ее в Мертвую Тему заносило... Больно мне надо такое сомнительное развлечение! Захочу развлечься – пойду на представление бродячих музыкантов. От их песен здоровье не ухудшается.
– Не знаешь случайно, куда Кассандра направилась?
– Понятия не имею, – пожала плечами Анна, выбрасывая использованный тампон и вытирая руки полотенцем. – Но, возможно, Фило знает. Он с Кассандрой общался, и довольно долго.
– Диктатор – с прорицательницей? – усомнился я. – Чего он от нее хотел?
– А что всем нужно от Кассандры? Будущее. Раз надо, сходи да сам у Фило спроси. Или предпочитаешь бегать по всему городу и выискивать тех, кто выслушивал истории Кассандры? Ну, если нравится самому усложнять себе задачу, тогда дерзай.
– Спасибо за добрый совет. И за помощь спасибо. Как заново родился, честное слово...
И впрямь, самочувствие после лечения было превосходным. Нарывающая в плече пуля, обработанная специальным раствором, уменьшилась в размерах и сама постепенно вышла из раны вместе с густой мутной жидкостью – так, словно кто-то медленно выдавливал пулю изнутри, при этом не забывая смазывать ее обезболивающей мазью. Едва пуля очутилась в гибких пальцах лекаря, рана сразу закрылась, безо всяких швов и скрепок. И вся эта полумистическая операция, которую на мне проводили уже множество раз, протекала практически бескровно – кровь перестала течь, как только Анна промыла рану еще до извлечения пули. Можно было даже не накладывать повязку – я был абсолютно уверен, что ни опухоли, ни нагноения не появится. Чудодейственная сила трав Терра Нубладо была готова оберегать мое плечо вплоть до полного исцеления.
Напоследок Анна принудила выпить меня какой-то терпкий настой, от которого мне окончательно захорошело. Нахлынувший прилив бодрости на корню уничтожил усталость и поднял настроение. Великолепные ощущения! Оседлые лекари сроду не отпаивали меня такими отварами. Я прямо сейчас был готов ринуться в бой с новой компанией одержимых, объявись она поблизости.
Напоив меня, Анна налила и себе полстакана того же настоя, после чего выпила его залпом, словно горький амарго.
– Мой секретный рецепт, – доверительно поведала она, облизнув губы. – В Терра Нубладо никто, кроме меня, не угостит тебя этим бальзамом. Чувствуешь что-нибудь?
Я сосредоточился на ощущениях: нигде не болит, не ноет. Приятно – не то слово... Стоп, а это уже что-то новенькое. Или Анна вышла на свет и я по-иному взглянул на нее, или мне давно не доводилось бывать наедине с прекрасной женщиной, однако то, что я испытывал сейчас к Анне сильное влечение, было очевидно. И чем дальше, тем влечение это становилось все неудержимее и неудержимее. Целительница же пока ни намеком не выказала мне свое благорасположение. Лишь стояла, склонив голову набок, и с улыбкой наблюдала, как я пожираю ее глазами, а ноздри мои возбужденно раздуваются. Похоже, об этом она и спрашивала, поскольку иные чувства во мне не зарождались. А если и зарождались, животный инстинкт влечения душил их в зародыше.
Меня здорово обеспокоило это вожделение, уже почти не подвластное контролю. Обычно я контролировал свои поступки, теперь же от крепких цепей моего самоконтроля осталась какая-то жалкая тонкая проволока. И та вот-вот норовила лопнуть. И когда это случится, я совершу позорнейший поступок, до которого не опускался даже в прежней ипостаси отъявленного негодяя и пьяницы.
Я сидел вцепившись в стул, трясся от безумного желания и боялся даже пошевелиться. Скрыться из дома Анны паническим бегством являлось самым простым способом сохранить благородство. Только я прекрасно знал, что едва встану на ноги, как брошусь не к двери, а на несчастную женщину, которой от озверелого сексуального маньяка уже точно не скрыться.
– Я называю этот чудо-коктейль «Провокатор», – просветила меня Анна, одарив при этом
