отступая, выпустил наугад, сквозь завесу пламени, несколько снарядов. Скорее всего, ни в кого не попал, чему, в общем-то, не огорчился. Наша маленькая команда, наполовину состоящая из дилетантов, и так заявила о себе весьма убедительно. Да и достаточно было уже на сегодня крови.
Пробиваться сквозь бушующее пламя «Всадники» побоялись, и все-таки уповать на то, что огненная преграда их остановит, я не стал. Задержит, конечно, на минуту-другую, вынудив прыгать сюда с нижних пролетов, в обход опасной зоны – да, но не остановит. Поэтому нам следовало не мешкать и срочно выбираться наружу, в спасительные лабиринты улиц. Бежать на восьмой ярус пропал всякий смысл – тыловое охранение Ахиллеса было уничтожено, и путь в город оказался свободен.
Я не погнал Каролину туда напрямик, через открытую площадь, а едва мы выбежали из Пирамиды, указал девушке на ограждение зоны инскона, за которым далеко внизу – на уровне второго или третьего яруса – пролегала магистраль. Но меня интересовала не она, а сама запретная зона – быстрый и беспрепятственный путь для возврата на нулевой ярус, только теперь уже вне стен Пирамиды. По ее ровным покатым бокам мы должны были достигнуть безопасного «темного царства» за пару минут.
Каролина что-то дерзко буркнула – видимо, выказала оценку моей самоубийственной авантюре, – но подчинилась: забросила пулемет в кобуру и без лишних колебаний перемахнула через ограждение следом за мной. После всего случившегося я уже не относился к Черной Гарпии снисходительно: она только что прошла испытание, куда более суровое, чем обычные тесты для неофитов арены. Кэрри приняла участие в реальном бою, познала, что такое боевая ярость и даже больше – видела смерть и сама почувствовала вкус убийства. Я догадывался, что, когда возбуждение спадет, Каролину наверняка будет мутить от этого блюда, но пока она держалась молодцом.
Как только мы с ней ступили на наклонную плоскость, уходящую в мрачную бездну, так сразу же на наших доспехах заработали контроллеры вестибуляции, предохраняя меня и Кэрри от головокружения. Фиксаторы ботинок крепко впивались в бетон, а стабилизаторы суставов мешали коленям подкоситься. Двигаясь по стене семенящими шагами, мы припустили вниз – туда, где стоял мрак и куда практически не достигали солнечные лучи. Тень от трубопровода обещала спрятать нас от взоров преследователей, а сама магистраль – превратиться в надежный щит на случай, если «Всадники» начнут стрелять нам в спины. А ежели надумают кинуться в погоню, решил я, укроюсь за колонной и методично расстреляю их на голом склоне, как мишени в тире. Вот только успеть бы затеряться в темноте, иначе все выйдет с точностью до наоборот и враг с удовольствием развлечется охотой за двумя зайцами. При этом, вопреки древней примете, шутя поймает обоих, ибо ловцов здесь имелось куда больше, чем зайцев.
Уверен, мы с Каролиной были первыми, кто покидал Пирамиду столь экстравагантным манером. Может быть, поэтому погоня за нами так и не состоялась – видимо, враги поздно сообразили, каким путем ретировались от них беглецы. Отыскивать же нехоженые тропы там, где их вроде бы и быть не должно, меня научил дядя Наум, устроивший для нас с Кэрри потрясающую автомобильную прогулку по лучшему и единственному в мире автомобильному шоссе.
Бежать под гору было куда менее утомительно, чем скакать по лестничным пролетам, но удобства в таком передвижении оказалось мало. Инерция постоянно влекла нас вниз, заставив перейти с семенящего шага на размашистые скачки. Не противясь ей, мы бы достигли нулевого яруса за полторы минуты. И все-таки поддаваться этому соблазну было нельзя. Стремительный спуск с Пирамиды был подобен для нас последнему полету Икара – велико искушение близкой свободы, но достигнуть ее, не свернув себе шею, было нереально.
Едва трубопровод инскона заслонил нам небо, как черная пасть мрака сомкнулась за нашими спинами. Но в отличие от стаи гиен, которая гналась за нами, этого зверя мы боялись гораздо меньше.
Время, прожитое нами до того момента, как мир снова вернулся к своему привычному состоянию, мы провели с пользой. Естественно, что другого занятия, кроме разработки операции по вызволению из плена дяди Наума, у нас с Каролиной не было. А задачей номер один являлось выяснить, жив ли он вообще. И если все-таки случилось самое страшное, план наших дальнейших действий следовало переименовывать из «найти и спасти» в «пойти и уничтожить». Несмотря на кажущуюся простоту последнего варианта, вряд ли он был проще спасательной миссии. Действовать в духе камикадзе, идя в лобовую атаку, я отказывался. Мстить следовало не с отчаянием, а с умом, ибо для меня не имела смысла месть, после которой ты не плевал на могилу врага, а покоился с ним по соседству. Или того печальнее – он глумился над твоими останками.
Нет, Гроулера в полной мере устраивал только первый вариант. Каролину – тоже, и это автоматически избавляло нас от множества противоречий внутри нашей маленькой команды. Не от всех, конечно, но от главных, вроде поиска верных путей для достижения цели, точно. Я доходчиво объяснил девушке, какие преимущества дает мстителям предварительная слежка за объектом мщения, и Кэрри такая тактика устроила. Сегодня Каролина вообще редко со мной спорила. Больше молчала, а если я предлагал ей что-либо, просто кивала, соглашаясь. Иногда мне казалось, что она не слушает меня, но когда девушка начинала задавать вопросы, тут же убеждался: она не пропускает ни единого моего слова.
К процессу слежки мы подошли основательно. Перво-наперво раздобыли обычную гражданскую одежду, дабы не мозолить глаза горожанам своими черными реалерскими комбинезонами. Конфронтаций с фиаскерами избегали, хотя компактные стифферы всегда таскали с собой под одеждой. Обустроили себе позицию для скрытного и комфортного наблюдения за Пирамидой – терраса с полузасохшим садом, расположенная на шестом ярусе близлежащей высотки; с нее штаб-квартира маршалов – особенно ее парадный вход – просматривалась как на ладони.
Мы не поленились разведать наиболее безопасный путь до нашего наблюдательного пункта. Маршрут получился почти в два раза длиннее оптимального, зато дорога эта принадлежала лишь нам двоим. Шла она через служебные коридоры для модулей и лестницы лифтовых шахт; кое-где приходилось вместо заблокированных дверей пользоваться выбитыми окнами, а в одном месте даже балансировать над шахтой по перекинутой через нее железной балке. Проделывать весь этот путь без «форсбоди» было тяжело, но в качестве физической подготовки – полезно. А для Каролины, твердо решившей встать на тропу войны вместе со мной, физические тренировки были и вовсе жизненно необходимы. Тяжело в мучениях, легко в раю… или что-то похожее сказал один древний полководец. Впрочем, Кэрри на трудности не жаловалась и постоянно отказывалась от помощи, когда я протягивал ей руку во время очередного трудного восхождения. Гордость и злость, помноженные на
