замеченным нами эскортом. И когда на одной из подмосковных улочек громадный внедорожник внезапно вынырнул из темноты и начал подрезать мне дорогу, я, разумеется, поначалу сильно растерялся. Но когда спустя несколько секунд смекнул, что имею дело не с шутниками, а с очередными охотниками за алмазами, рассвирепел. И хорошо, что праведный гнев проснулся во мне до того, как «Тигр» вытолкнул бы нашу «Ладу» на обочину, а иначе весь пройденный мною сегодня кровавый путь оказался бы напрасным.
– Пригнитесь! – грозным голосом приказал я расположившейся на заднем сиденье семье. – И заткните уши! Как можно крепче!
Некогда было проверять, успела позаботиться Лиза о себе и дочери или нет. Схватив засунутый между передними сиденьями «кольт», я высадил его рукояткой стекло водительской дверцы, а затем, приставив револьверный ствол к стеклу правой передней дверцы приблизившегося джипа, спустил курок…
Впоследствии мне доведется выпустить из этого револьвера сотни пуль, но свой первый выстрел из него я запомнил не хуже нашего первого с женой поцелуя. То есть на всю оставшуюся жизнь.
Я, конечно, ожидал, что этот антикварный громила рявкнет так, что мало не покажется, но не подозревал, насколько он в действительности громогласный. Наказав жене и дочери поберечь барабанные перепонки, сам я, борясь с управлением машины, не имел такой возможности и потому вмиг оглох на левое ухо. Но так или иначе, а дело того стоило, поскольку преследователи одной лишь глухотой не отделались.
Помимо выбитого бокового стекла, у «Тигра» также начисто сорвало приоткрытый люк в крыше салона; дорожный просвет у «Лады-Каприфоли» был гораздо ниже, поэтому мой выстрел и оказался произведенным под таким углом. Однако список моих преступлений пополнился не только нанесенным врагу материальным ущербом. Это были лишь мелочи, а вот еще один повисший на мне труп – уже нет. Голова моей очередной жертвы очутилась аккурат между входным и выходным отверстиями, пробитыми револьверной пулей в корпусе внедорожника, и уж точно не стала для нее серьезной преградой.
Тусклый свет в кабине джипа позволил мне увидеть через разбитое стекло, как человек на переднем пассажирском сиденье «Тигра» резко мотнул простреленной головой, всплеснул руками и повалился на водителя, продолжающего теснить нас к краю дороги. Также я успел заметить, что всего преследователей в салоне трое. И что тот из них, который сидит сзади, сжимает в руках оружие; кажется, это был пистолет-пулемет.
Следующим своим выстрелом я мог бы попытаться прикончить водителя внедорожника, однако вместо этого мне пришлось ударить по тормозам и позволить врагам проскочить вперед. Не сделай я так, и через секунду наверняка врезался бы под их натиском в придорожный столб. От резкого торможения «Ладу» развернуло поперек улицы, но в связи с отсутствием на ней в этот час всяческого движения наш лихой маневр обошелся без происшествий.
Промчавшийся мимо джип последовал нашему примеру спустя лишь десять секунд и, прежде чем остановился, успел несколько раз метнуться зигзагом из стороны в сторону. Глядя на его рысканья, я понадеялся было, что он все-таки перевернется. Увы! Хваленая устойчивость «Тигра» не позволила его напуганному моим выстрелом водителю опрокинуть автомобиль.
Как преследователи поведут себя дальше, я выяснять не намеревался. Бросив взгляд назад и убедившись, что с Лизой и Аней все в порядке (девочка плакала, но это был всего лишь испуг и только), я не стал возвращаться на прежний курс, а пересек проезжую часть и направил «Ладу» в ближайший проулок. По всем предпосылкам, он должен был вывести меня на улицу, которая примерно километром севернее примыкала к шоссе Энтузиастов.
К дьяволу конспирацию! Привлеку я к себе внимание военных или нет, теперь неважно. В данный момент вся моя надежда была на скорость и более высокую, чем у громоздкого «Тигра», маневренность маленькой юркой «Лады-Каприфоли». До Балашихи оставалось не более пяти километров, до резиденции Пожарского – чуть больше, и я рассчитывал, что, если хотя бы немного оторвусь от преследователей, они уже нипочем нас не настигнут.
К сожалению, с математическими задачками на движение у меня в эту ночь откровенно не заладилось. То ли движок у чертуховской машины оказался слишком изношен, то ли у вражеского джипа он был форсированным, но уйти от врагов нам не удалось. Фору, которую я отвоевал у них, петляя по узким проулкам, «Тигр» свел на нет, не успели мы проехать по шоссе и минуты. Он стремительно сократил между нами дистанцию и вновь крепко сел нам на «хвост», держась всего в десятке метров от заднего бампера «Лады».
Армейские автоколонны, которых я давеча боялся, сейчас служили нашим прикрытием. Лишь из-за них преследователи не отваживались стрелять в нас, хотя могли бы уже давно это сделать. Все могло измениться, как только мы свернем с шоссе и въедем в Балашиху. Ее пустынные в комендантский час улицы грозили стать для нас последним и на сей раз самым серьезным испытанием.
Наверняка устроенная нами гонка привлекла к себе внимание всех, кого мы встретили и обогнали на этих шоссейных километрах. Уверен, о нашем дорожном безобразии было доложено куда следует, и, попадись нам на пути патруль автоинспекции, он, безусловно, не преминул бы присоединиться к погоне. Но, к счастью наших врагов, на участке между Реутовым и Балашихой в эти минуты не оказалось ни одного патрульного экипажа. И потому, когда мы достигли нужного поворота, нас по-прежнему не сопровождали ни сверкание «мигалок», ни вой сирен, ни выкрикиваемые в громкоговоритель приказы прижаться к обочине и остановиться.
Мне такие сопровождающие тоже, в принципе, были не нужны, поскольку арест в мои планы совершенно не входил. Но военный или милицейский патруль мог бы создать серьезную помеху нашим преследователям, которые, надо думать, отнюдь не стремились вступать в конфликт с законом. Что ж, настал и их черед снискать свою долю везения. И когда настало время нам покинуть шоссе, охотники тут же набросились на нас, словно выпущенный из клетки, где его морили впроголодь, зверь на первую подвернувшуюся ему навстречу жертву.
Для противника не имело значения, попадусь я ему живым или мертвым. Джип таранил «Ладу» бампером с таким самозабвением, что ее багажник и задние крылья превратились в скомканные жестянки еще до того, как мы миновали первый балашихинский микрорайон. И если бы не усердное виляние, в какое я пустился сразу после того, как съехал с шоссе, наша «Каприфоль» давно бы впечаталась в дерево или фонарный столб.
Но больше всего я опасался находящегося во внедорожнике вооруженного человека. Если мне не почудилось и у него действительно был «шторм», он пробьет «Ладу» навылет, будто бумажную. Стрелок поостережется высовываться в боковое окно – на таких крутых маневрах наши автомобили могли в любой миг зацепить бортами препятствие. В крыше салона «Тигра» имелся люк, весьма удобный для ведения огня на ходу. Враг не мог появиться оттуда незаметно, и я старался как можно чаще поглядывать назад, дабы не проморгать этот ответственный момент.
Аня кричала от ужаса, а жена, прижав ее к себе, пыталась связаться по коммуникатору с Пожарским. Безуспешно. Дозвониться до его резиденции ночью по известным Лизе номерам не получалось. А даже и удалось бы, чем бы нам там помогли? В лучшем случае перенаправили бы наш вызов в службу спасения. В худшем – сочли бы его глупым розыгрышем и вообще не стали бы с нами разговаривать.
Наученный горьким опытом водитель «Тигра» больше не желал обходить нас справа или слева и подставляться под мои пули. Попробовав поймать маячивший сзади внедорожник на прицел, я в итоге оставил это занятие. Оно лишь отвлекало меня от ведения автомобиля, что
