формирования Юпитера состояли в основном из отколовшихся от прочих кланов одиночек, а потому единственными, кого под его знаменами можно было считать подобием целого клана, являлись дикие Сатиры, которых, кроме Юпитера, так никто приручить и не смог.
Лидерство Юпитера считалось неоспоримым. Его ближайшее окружение – Аид и Нептун – имели с повелителем много общего, поскольку были его дальними родственниками. Они помогали Юпитеру удерживать власть над остальными: хитрой Афродитой, себялюбивым Аполлоном, воительницей Артемидой, пронырой Гермесом, свирепым Аресом, лидером Сатиров Дионисом и многими другими, кого не устраивали суровые порядки Кроноса. В их число некогда входил и наш Хозяин…
Однако холодный Космос – не единственная среда обитания небожителей, и подобно тому, как китам необходимо выныривать на поверхность для глотка воздуха, им также требуется принимать примитивные материальные формы и проводить какое-то время на планетах для восстановления сил и энергии; в их естественной форме это невозможно, так как в условиях гравитации она очень быстро разрушается. Материальные оболочки обитателей Вселенной зависят от уровня планетной гравитации, и в гравитационном поле планет, подобных Земле, они ничем не отличимы от наших тел (точнее, внешний вид человека ничем не отличим от оболочек небожителей – ведь именно с них он и был некогда «списан».)
Вот и все базовые данные, которые положено знать нам – смотрителям и Исполнителям – о бывшем окружении Хозяина. Знать, землекоп, а не фантазировать по этому поводу, делая ложные умозаключения. Знать и быть готовыми защищать от небожителей нашу планету и тот утерянный ими предмет, который благоразумный Хозяин скрыл где-то в ее глубинах…»
Наконец после многочасовой череды ужасных конвульсий Мигель и Роберто отпустили обмякшее тело Мефодия.
– Готово, – подытожил Гавриил и отер руки полотенцем. – Что ж, уважаемые, перед вами образец новоиспеченного Исполнителя, правда, пока лишь с базовым запасом установок! Теперь можете немного передохнуть, а я проверю, как мозг нашего кандидата реагирует на возросшую производительность. – Он наклонился и снова дотронулся до кадыка Мефодия, возвращая тому дар речи. – Исполнитель! Приказываю вам очнуться!
Мефодий открыл глаза и сразу поразился, каким четким и ясным все стало вокруг него. Отныне взгляд его охватывал не узкий, как раньше – градусов девяносто, – сектор, а раза в два больше. Причем вся окружающая Мефодия обстановка была видима ему до мельчайших деталей независимо от того, находился предмет с края или в центре поля зрения…
…И тут же Мефодий попытался вскочить с кресла и принять исполнительскую строевую стойку: прямо перед ним стоял смотритель – его непосредственный куратор и командир. Однако крепкие капроновые веревки удержали Мефодия на месте.
– Отставить! – скомандовал Гавриил. – Расслабьтесь и сидите! Ваш человеческий статус?
– Просвещенный Исполнитель категории новобранец! – отчеканил Мефодий. – Деблокирование кодировок не завершено! Производительность головного мозга – шестьдесят пять процентов! Не функционируют либо функционируют не полностью следующие способности…
– Достаточно, – прервал его смотритель. – Визуальное тестирование: количество волос на моей голове?
Мефодий всмотрелся в макушку Гавриила и после секундной паузы ответил:
– Пятьдесят две тысячи шестьсот сорок два! Имеют стойкую тенденцию к сокращению численности! Вероятный прогноз количества на сутки вперед: пятьдесят две тысячи шестьсот пятнадцать – шестьсот двадцать…
– Спасибо, это я посчитаю и без вас, – не пожелал выслушать прогноз для своей лысины на завтра Гавриил и обреченно заметил: – Да, потеря волосяного покрова – эта одна из тех аномалий, что объединяет все три вида человечества. Наверное, лет через десять – если доживу, конечно, – на этот тест-вопрос ответит за секунду любой землекоп… А теперь проверим уровень слуховой чувствительности: расскажите-ка нам вот об этих часах!
Повинуясь приказу, Мефодий навострил слух и мысленным усилием отключил в звуковом анализаторе мозга все лишние диапазоны частот, оставив лишь те, в которые укладывалось мерное тиканье ветхих, с давно ушедшей на покой кукушкой, настенных ходиков Пелагеи Прокловны.
– Вкрапления посторонних шумов при работе механизма шестереночной передачи – возможно засорение, – доложил Мефодий. – Трещина в кожухе спирали. Деформация оси стрелок. Прогрессирующая трещина в вале маятника…
– Замечательно! – кивнул Гавриил. – Звуковой анализатор в норме.
– Вот ведь нехристи! – всплеснула руками Пелагея Прокловна. – Да чтоб у них ручищи поотсыхали! Брякнулись ходики у меня об пол с полгода назад; сдала я их в часовой ремонт, а тамошний гаденыш при очках мало того, что с бабушки триста рублей взял, так, оказывается, еще ничегошеньки и не починил! Правы газетные писаки: нет управы на вымогателей!..
– Прекратите, ради всего святого, агент Пелагея! – умоляюще обратился к ней Гавриил. – Думайте лучше о деле, а ваши мысли о плавающем в кипятке очкарике и черте с вилами над ним сбивают меня с толку!.. А сейчас, Мефодий, проведем проверку опорно-двигательной системы. Мы вас аккуратненько развяжем, а вы не дергайтесь и сидите смирно…
Роберто с одной стороны, Мигель с другой распутали удерживающие новобранца веревки, после чего из предосторожности так и остались стоять по бокам кресла.
– Держите. – Гавриил извлек из кармана пятирублевую монету и протянул ее Мефодию. – Тише берите, ласковей… Так… А теперь согните ее пополам!
Монета поддалась, будто картонная. Мефодий отметил, что ничуть этому не удивлен. То есть он изначально знал, что шутя согнет монету, и согнул ее. Никаких восторгов по этому поводу. Все восторги и прочие эмоции остались где-то далеко-далеко, как учеба в университете, их роман (точнее не роман, а повесть) с Раисой, блеклая, словно эта монета в
