– Скорее всего нет, – проговорил Гавриил. – Согласитесь, едва научившись разбираться в велосипедах, рановато замахиваться на двигатель внутреннего сгорания. Предположим, мы правы: у них действительно появился способ изолировать от нас мозг землекопа. Само по себе это чудовищно сложно, так что о попытках изоляции Исполнителей говорить пока рановато. Их мозг сложнее в тридцать с лишним раз, и подчинить будет довольно проблематично. Хотя попытки этого в будущем исключать нельзя.
– И все-таки, смотритель Джейкоб, – обратился к Главе Совета смотритель Рашид, – мне кажется, что вы безосновательно сгущаете краски. Имеет место обычное стечение обстоятельств, не более. Слишком уж неправдоподобно все вышесказанное звучит.
– Да, я пожертвовал под этот скепсис двадцать процентов своей уверенности, – сказал Джейкоб. – Больше, к сожалению, не могу – Хозяин сотворил меня очень недоверчивым смотрителем, и, пока я не разберусь во всем самостоятельно, не успокоюсь. Смотритель Матуа, мы с вами немедленно отправляемся в ваш сектор. Смотритель Гавриил, вы также следуете с нами.
– Каковы же будут итоги этого заседания? – в один голос спросили Бамбуло, Чжоу Ли Хо и еще несколько членов Совета.
– Итоги? – переспросил Джейкоб. – Двойная… Нет, тройная… Десятикратная бдительность! Провести доскональные проверки на местах на предмет выявления аномалий подобных борнейской. Вхожим в правительство смотрителям и агентам по выяснении чего- либо подозрительного сообщать немедленно. Любая интервенция должна быть локализована в кратчайшие сроки! Я объявлю о дате следующего заседания по результатам расследования на Борнео…
Распустив Совет, Джейкоб подошел к парализованному Мефодию и вывел его из режима «видеопроектора». Подвижность и ясность мысли вернулись к новобранцу, однако он обнаружил, что не в силах не только куда-либо идти, но и просто подняться из кресла.
– Знаю. Сиди, – произнес Джейкоб и удержал пытающегося встать Мефодия. – Выдержать тридцатикратное сканирование – тут и смотритель утомится, не то что ты. – Он повернулся к Гавриилу. – Пришлите ребят, пусть помогут ему добраться до кровати. Я думаю, трех-четырех дней полного покоя хватит для восстановления работоспособности. К тому же, – Джейкоб сдержанно усмехнулся, – мальдивская командировка тоже вытянула из него прилично соков. Выдержать две ночи с… Многие хотели бы очутиться на его месте. Даже я…
Пришедшие на помощь Мефодию Роберто и один из «комендантов», вежливо поддерживая под руки, препроводили его до небольшой комнаты с жесткой кроватью, тумбочкой, стулом и вешалкой для одежды. Мефодий лежал пластом, не в силах даже моргнуть, когда к нему заглянул Гавриил.
– Как отдохнешь, выдвигайтесь с Роберто к побережью, – велел он, усаживаясь на стул. – Доберетесь до Рейкьявика, а там смотритель Бьерн доведет вас до Санкт-Петербурга. Оттуда сразу домой и дожидаться меня. Скажи Свенельду, что я дал тебе неделю отпуска для свидания с родственниками. Джейкоб тобой доволен. Я тоже. Неплохое начало, весьма неплохое. Боюсь тебя перехвалить, но не каждый новобранец так быстро втягивается в работу, далеко не каждый. Короче, сработаемся, только не будь таким же строптивым, как Мигель.
– Скажите, у нас действительно серьезные проблемы? – еле слышно спросил Мефодий.
– У нас всегда серьезные проблемы, – ответил Гавриил. – Просто иногда их чуть больше, иногда чуть меньше. Но ведь нас и создали, чтобы их разрешать, не так ли? А проблема, которую распознали своевременно, уже наполовину решена, тем более если ею занимается сам Джейкоб. Мир знавал вещи и похуже… Теперь отдыхай, а мне пора на Борнео.
За то время, что Мефодий отсутствовал в Староболотинске, город поглотила ранняя и промозглая сибирская осень. Разверзшиеся хляби небесные с каждым днем все основательней убивали робкие надежды староболотинцев на традиционное в их краях бабье лето, которому по всем признакам давным-давно пора было наступить.
Возвратившись из предоставленного ему Гавриилом недельного отпуска на родину, где пришлось самым беззастенчивым образом выдавать себя за дизайнера по художественному оформлению помещений, Мефодий обнаружил, что Гавриил все еще пребывает на Борнео. Возвращение же его, со слов Свенельда, следовало ожидать только недели через две. А пока Гавриил отсутствовал, Свенельд взялся рьяно воплощать приказ Джейкоба, предписывающий десятикратно увеличить бдительность и подстегивать агентурные сети на предмет поиска подозрительного. В общем, загрузили Мефодия обычной исполнительской рутиной, и принялся он, когда совместно с Роберто, а когда и в одиночку, совершать каждодневные обходы и выслушивать рапорты агентов на местах.
Во двор дома, где проживал до своего Просвещения, Мефодий вошел с опаской, хотя Гавриил и утверждал, что все основательно за ним подчистил. Дом продолжал жить будничной жизнью: жильцы курсировали с работы и на работу, по магазинам и по гостям, подъезжали и отъезжали автомобили… И только непогода держала в квартирах извечных околоподъездных бабушек и неугомонных ребятишек. Все жильцы, кто знал Мефодия ранее, узнавали его и теперь, приветливо кивая как ни в чем не бывало. Старания Гавриила и впрямь не пропали даром – человек, что не так давно устроил в этом самом дворе бесплатное представление с фейерверком и акробатическими номерами, был встречен, словно переехавший отсюда в другое место и сегодня вернувшийся за оставленными вещами обыватель.
Пелагея Прокловна при встрече с давешним соседом была обрадована настолько, что даже прослезилась.
– Эх, загорел-то как! – восклицала старушка, угощая Мефодия чаем, заваренным на травах из собранного ею гербария и обладающим, с ее слов, целительным свойством. – В нашенских краях этакое загорание не прилипает; видать, на югах довелось побывать?
– Довелось, – кивнул Мефодий. – По службе. Гавриил брал меня с собой на одно мероприятие.
– Ох и учудил Гаврила-батюшка-то наш, ох и учудил! – закачала головой Прокловна, возвращаясь к былому – она-то все произошедшее здесь помнила прекрасно. – Хоть и Божий
