– Это – последний, – пообещал Луис и с улыбкой подумал, что похож сейчас на малолетнего Себастьяна, давно усвоившего, что отец попросту не умеет противиться настойчивым детским просьбам. – Почему эта штука летает? Ведь обычный лист бумаги никогда не будет держаться в воздухе так долго и ровно.
– Как я уже не раз тебе твердил: в этом мире царят законы физики, – ответил Лоренцо. – Когда пойдешь купаться на реку, проделай такой опыт: опусти руку в поток, ладонь – параллельно дну. Затем поверни ладонь так, будто хочешь задержать течение. Делай это медленно, и ты сразу почувствуешь, как ее начинает тянуть либо к поверхности воды, либо ко дну – все зависит от того, в какую сторону ты вращаешь запястье. В воздухе царят похожие законы: плоский лист бумаги можно рассматривать как ладонь, а ветер – как речное течение. Держи… – Гонелли протянул починенную игрушку сыну. – Идите играть вон на тот пригорок – там нет деревьев.
Ребятишки радостно загалдели и убежали в указанном направлении. Не добегая до вершины пригорка, Себастьян подбросил игрушку в воздух. Подхваченный ветром змей рванулся ввысь, дернул хвостом, но едва удерживающая его нить натянулась, как он прекратил метаться и, направляемый мальчишкой, занял уверенное положение под углом к земле. Себастьян взялся понемногу отматывать нить, отчего змей начал плавно набирать высоту, покачивая из стороны в сторону хвостом, словно плывущая против течения крупная рыбина. Вскоре змей поднялся так высоко, что рассматривать его с земли стало довольно трудно. Мальчишки взволнованно показывали на него пальцами и принялись отбирать друг у друга катушку с нитью. Каждый из них стремился почувствовать себя укротителем летающего бумажного создания.
– Мастерить эту на первый взгляд мудреную, но в действительности простую игрушку меня научил мой дедушка, – пояснил Лоренцо, наблюдая за играющими детьми. Завороженный парящим в поднебесье змеем, старшина даже не заметил, как вопреки нежеланию отвечать на вопросы, сам пустился в объяснения. – Все дело в правильном креплении нити и тяжести хвоста, в мешочек которого надо сыпануть пригоршню песка. Хвост тянет нижнюю часть змея к земле, а Себастьян при помощи нити задает игрушке нужный наклон. Ну и, само собой, хороший ветер. Без него в этом занятии вообще никуда.
– Никогда в детстве не играл в подобные игры, – признался задравший голову Луис. – Говоришь, всего лишь обычная физика и ничего сверхъестественного?
– Абсолютно, – подтвердил Лоренцо. – Лишь бы подъемная сила была. Слышал про летающие железные машины русских? Похожие нарисованы в твоей любимой книге. Недалекие люди считают, что ими движет колдовство Древних, но это неверно.
– Неужто тоже ветер? – недоверчиво спросил Луис, после чего с уверенностью заключил: – Но ведь нет в природе такого ветра, который поднимет в воздух столько тонн железа…
– …Если только не вызвать этот ветер искусственным путем, – закончил старшина общины. – Очень мощными вентиляторами – или как там они у русских называются? – подвешенными на самой машине и толкающими ее вперед со страшной силой. Тот же принцип движения, что и у моторных лодок, только в сотни раз мощнее.
Луис вспомнил фотографии огромных стальных птиц в книге о стране предков. На одной из фотографий птица стояла на земле и вокруг нее суетились люди, по сравнению с летающей машиной – просто букашки. На второй фотографии стальное чудовище летело над облаками – потрясающая воображение картина, одна из любимых фотографий Луиса Морильо. Под крыльями механического существа имелись большие цилиндры, наверняка те самые двигатели, о которых толковал Лоренцо.
– Я, кажется, понял! – воскликнул Луис. – Крылья у стальных птиц! Это же большая плоскость, изменяя наклон которой они взлетают! Отталкиваются мощными вентиляторами и взлетают!
– В самую точку, дружище, – кивнул Гонелли. – Страшно вообразить, сколько бензина жрут эти твари. Но в отличие от нас русские, на свое счастье, просто сидят на нефтяных залежах. Так летали по воздуху Древние. А нам остались лишь воспоминания, да вот эти игры…
И старшина Барселонской Особой указал на паривший в небе бумажный квадрат. Несколько минут оба искателя молча следили за радостной возней ребятишек, совершенно не задающихся тонкостями природных законов, по которым их любимая игрушка проявляет столь удивительные свойства.
– Ты сказал, что в хвосте у змея засыпана горсть песка, – встрепенулся Луис, выходя из раздумий. – Это же груз порядка полукилограмма! Да еще полсотни метров нити! А если, предположим, я захочу поднять в воздух груз весом с мешок муки. Какой тогда должна быть сила ветра и размеры воздушного змея?
– Э-э-э, кажется, я догадываюсь, на что ты намекаешь, – ехидно прищурился Лоренцо. – Мне тоже в молодости приходила в голову подобная сумасшедшая идея. Полетать захотелось, да? Не отпирайся – так и есть! Нет, теоретически такая задумка выполнима: хорошая подъемная плоскость при сильном ветре и точных расчетах угла наклона способна оторвать от земли ребенка или небольшого взрослого человека вроде тебя. Однако подобные цирковые номера точно не доведут до хорошего.
– Но неужели никто никогда не пробовал проделать такой трюк? – недоуменно вскинул брови Луис. – Даже циркачи?
– Почему же? Пробовал один ненормальный… – Лоренцо зевнул. Похоже, беседа с дотошным юношей снова начинала ему надоедать. – Я в те годы еще ребенком был, поэтому историю эту позднее услыхал… Служил в Будапештской Транспортной Академии дьякон… имени его, к сожалению, не помню. Сварганил он себе как-то пару огромных тряпичных крыльев и решил, что самого Всевышнего перехитрил. Залез на крышу здания и прыгнул. Благо здание не очень высоким оказалось, и дьякон не то в стог, не то в кучу навоза приземлился… Короче, легко отделался: пара переломов, и все…
– А в чем причина неудачи? – возбужденно перебил старшину Луис. – Слабый ветер или маленькие крылья?
– Доподлинно не знаю, дружище. Но думаю, что совокупность всех этих факторов, а также множество других. Но это еще не конец истории. Потерпев поражение, дьякон не упал духом – смелый был человек, надо отдать ему должное. Учтя ошибки первого испытания, он сделал вторую летающую конструкцию. Теперь он настолько верил в успех, что сразу же
