Впрочем, довольно скоро он взял реванш. Это случилось, когда епископ Мейсенский — владелец последнего осколка былого церковного могущества на землях Саксонии, отныне превратившегося в вожделенную добычу для соседей-хищников, зажавших его в тиски, попытался бросить вызов курфюрсту-еретику, отказавшемуся выплачивать церковный налог. Иоганн-Фридрих с войском вторгся в пределы епископства и захватил небольшой городок Вюрцен. Но и Мориц не дремал. Он привел к городским стенам свое войско и осадил Вюрцен. Война казалась неизбежной. Лютера эта весть привела в смятение. «То-то возрадуются паписты!» — с болью восклицал он и осыпал проклятиями тех самых аристократов, чьим знаменосцем был еще недавно и которые так жестоко обманули его надежды. «Да покарает и изничтожит Господь аристократов, в первую голову Мнения (фамилия Морица. — И. Г.), всю их породу, развращенную гордыней, распутством, бесстыдством, алчностью, ростовщичеством и безбожием!»
Он написал обоим князьям, но ни от одного не дождался ответа. Примирить своего соседа с зятем сумел Филипп Гессенский. Хищники просто поделили добычу. Иоганну- Фридриху досталась западная часть с городом Вюрценом, а Морицу — восточная, более значительная, с городом Мейсеном, его готическим собором и могилами саксонских князей. Захватчики не церемонились на завоеванных землях, грабя и опустошая церкви и монастыри, оскверняя святыни и изгоняя монахов. Виттенбергские реформаторы могли ликовать. Отныне во всей Саксонии не осталось ни одного католического епископства, ни одного католического монастыря.
Теперь они помышляли о том, как распространить свое могущество дальше, за Рейн. Казалось, все говорило в их пользу, однако сбыться их планам было не суждено. В 1541 году, том самом, когда состоялся «половинчатый» рейхстаг, придавший смелости князьям- протестантам и способствовавший падению последних саксонских епископств, примкнувший к лютеранам Германн фон Вид, архиепископ Кельнский и князь-курфюрст империи, призвал к себе Буцера и поручил ему заняться организацией новой Церкви на своих землях. В Виттенберге эта акция встретила восторженное одобрение. «Кельн, — писал Лютер герцогу Прусскому, — принял Евангелие». Кельн славился обилием монастырей, из-за чего его часто называли новым Римом, и потому завоевание этого города обретало символическое значение. Но и ответная реакция оказалась весьма бурной. С яростным протестом выступили муниципальный совет и кафедральный капитул, резкое неодобрение продемонстрировало городское население. В противоборство с Буцером вступили самые знаменитые проповедники, в том числе иезуит Пьер Каниций. Лютеранам пришлось посылать на помощь Буцеру Меланхтона, который, впрочем, не отважился появляться в Кельне и предпочел остановиться в Бонне. Совместно с Буцером он сочинил труд под названием «Кельнская Реформация».
Мог ли курфюрст, лишившийся войска, рассчитывать на укрепление своей власти силами шмалькальденской группировки? Нет, об этом не могло уже идти и речи. Филипп Гессенский заключил с императором сделку, исключавшую любые его действия к западу от Гессенского княжества. Мориц Саксонский все теснее сходился с Карлом V, противником Иоганна-Фридриха. Из союза он вышел и теперь помогал императору бить французов, снискав на полях сражений громкую воинскую славу.
18 сентября 1544 года в Крепи Карл V и Франциск I подписали мир, по условиям которого король Франции отказался от всех прав на итальянские, испанские и немецкие земли и обязался в союзе с императором выступить против турок. Теперь Карл V освободился и мог вплотную заняться внутренними проблемами империи. Прибыв в Кельн, он сделал строгое внушение Германну, но на большее не осмелился, поскольку перебежчик все еще носил официальный титул архиепископа, а в глазах остальных князей оставался курфюрстом. 9 октября 1545 года городской совет и капитул обратились с ходатайством в Рим, но прошло долгих полгода, прежде чем папа Павел III, дипломат и противник скорых решений, сказал свое слово. Лишь 16 апреля 1546 года вышел указ о низложении Германна фон Вида и его отлучении от Церкви. На его место назначили ревностного католика Адольфа фон Шаумбурга. Кельн остался в лоне католической Церкви. Кельнские викарные епископаты Мюнстер, Оснабрюк и Мюнден последовали примеру метрополии. Лютер этой победы папизма уже не увидел: он скончался двумя месяцами раньше.
Зато он успел насладиться падением Генриха Брауншвейгского. Низложенный герцог с отчаянием наблюдал, как его бывшие владения превращаются в арену грабежей, разбоя и притеснений. Он предпринял попытку отвоевать их, принял бой от объединенного войска Филиппа и Иоганна-Фридриха, потерпел поражение и сам попал в плен. Ландграф, в первый и, пожалуй, последний раз в жизни оправдав свое прозвище Великодушного, потребовал освобождения побежденного соперника, но тут в дело вмешался Лютер. Просить свободы для «этого злодея и опасного прислужника римского идола» означало, по его мнению, посягать на Евангелие и волю Господню, которая столь «ярко проявилась в этой войне, вдохновляемой ангелами».
Совещание в Регенсбурге, состоявшееся в январе 1547 года, стало еще одним актом пустого кривлянья, показав сторонникам сохранения мира, что они только зря теряют время. Германию уже сотрясал грохот солдатских сапог, оба противоборствующих лагеря вовсю ковали мечи, а богословы, исчерпав последнюю надежду добиться взаимных уступок, теперь только анафематствовали в адрес друг друга. Власть предержащие забыли о религии и думали лишь о пушках. Католическую партию спасли в это время два человека, прежде объединившиеся для войны с французами. Это были Карл V и Мориц Саксонский, заключившие между собой пакт. Мориц затаил на союзников лютую злобу за то, что они расширили свои владения за счет Генриха Брауншвейгского. С одной стороны, Филипп Гессенский приходился ему тестем, но с другой — он подверг публичному унижению его тещу, к тому же дочь его дяди Георга. Мориц питал большое уважение к Георгу и охотно принимал на службу по его рекомендации советников-католиков и даже канцлера. С Иоганном- Фридрихом они и вовсе были кузенами, однако им явно стало тесно вдвоем в одной Саксонии. Слишком прочно засело в памяти воспоминание о Вюрцене, и все эти пять лет Мориц только выжидал, когда подвернется случай захватить город. Условия пакта не отличались сложностью: герцог Саксонский присягнул служить императору и обязался выступить против Шмалькальденского союза. В случае победы ему доставалась вся Саксония и титул курфюрста в придачу. 31 марта умер Франциск I. Это означало, что бдительность на французской границе можно было слегка ослабить. Карл и Мориц вместе радовались счастливой вести.
Первыми перешли в наступление протестанты, чью армию возглавил Себастьян Шартлин. Император, расценивший эту акцию как мятеж, объявил обоих князей-зачинщиков вне закона. Протестантские войска разбили баварцев и заняли город Фюссен, открыв себе путь в тирольские земли. Отсюда они двинулись на Тренто, где наконец-то открылся Вселенский собор. Одна мысль о том, что папа вот-вот окажется в их руках и они смогут делать с папистами все, что захотят, пьянила их. И в это время к курфюрсту Саксонскому прибыл гонец с сообщением, что в его земли вторгся герцог Мориц. Иоганн-Фридрих, а вслед за ним и Филипп Гессенский дружно решили, что игра зашла слишком далеко, а жертвовать собственными землями никак не входило в их планы. Подоспевшая имперская армия под командованием Карла V отбила Ульм, Аугсбург, Франкфурт, Гейльбронн. Герцог Вюртембергский разом утратил воинственный дух и вышел из союза, уведя с собой и войско. Карл V овладел Южной Германией, и армия протестантов откатилась к северу, где соединилась с войском Филиппа Гессенского. Император, изрядно постаревший за 30 лет непрерывных войн, передал командование герцогу Альбе, успевшему прославиться в Фонтарабии и Тунисе. Альба повел дело весьма умело и сумел соединиться с полками Морица Саксонского, взявшими к этому времени Галле. Шмалькальденцев вытеснили в долину Эльбы, к югу от Торгау. Решающее сражение разыгралось 24 апреля 1547 года близ Мюльберга, на
