Дальнейшая борьба за Гоголя определялась отношением к «Ревизору» и «Мертвым душам». Они сыграли исключительную роль в формировании литературно-критических принципов революционной демократии. Появление в апреле 1836 года на сцене и в печати «Ревизора» очень обогатило теорию реализма Белинского. В ряде своих заметок и статей Белинский чрезвычайно высоко оценил значение новой комедии Гоголя, заявив, что она является гениальным созданием.
Замысел комедии из современной жизни, общественно-обличительной по содержанию, сложился у Гоголя еще в 1833 году, в период работы над «Владимиром III степени». Следует думать, что точка зрения Белинского, его оценка подлинного места Гоголя в литературе, определение общественно-обличительного содержания его повестей привели Гоголя в 1835– 1836 годах к еще более глубокому пониманию «серьезного» комизма. Не случайно впоследствии Гоголю казалось, что только после «Миргорода» он задумался над проблемами комического. «Мой смех, — писал он в 1847 году, — вначале был добродушен, я совсем не думал осмеивать что-либо с какой-нибудь целью, и меня до такой степени изумляло, когда я слышал, что обижаются и даже сердятся на меня целиком сословия и классы общества, что я наконец задумался. «Если сила смеха так велика, что ее боятся, стало быть, ее не следует тратить попустому». Я решился собрать все дурное, какое только я знал, и за одним разом над всем посмеяться — вот происхождение «Ревизора».[23]
Гоголь, таким образам, не совсем точно, относил к 1835 году появление в его творчестве сатирической проблематики. Отметим, что вчерне «Ревизор» был закончен в декабре 1835 года, вскоре после того, как Гоголь познакомился со статьей Белинского. Замысел социальной комедии Гоголя уясняется из ряда его теоретических высказываний. Репертуар русской комедии накануне появления «Ревизора» ни в какой мере не удовлетворял Гоголя, как и Белинского. Сцена была наводнена водевилями, большею частью переводными, консервативно-помещичьими нравоучительными комедиями Шаховского и Загоскина, переводными мелодрамами. В статье «Петербургские записки», написанной, по всей вероятности, под некоторым влиянием Белинского, Гоголь говорит о жалком положении русского театра. Гоголь отчетливо и ясно указывает на то, что стремление реализма к освещению общественной жизни делает искусство могучим средством общественной борьбы. «Пусть видит их народ», — выразительно восклицает писатель. Гоголь, ставя проблему влияния литературы на общество, приходит к выводам, сходным с учением Белинского о комическом. Как и критик, он прямо выступает против реакционной идейки Шевырева о «безвредном» смехе. «Комедия, — читаем мы в «Петербургских записках», — верный список общества, движущегося пред нами, комедия, строго обдуманная, производящая глубокостью своей иронии смех, — не тот смех, который порождается легкими впечатлениями, беглою остротою, каламбуром… но тот электрический, живительный смех, который исторгается невольно свободно и неожиданно, прямо от души, пораженный ослепительным блеском ума, рождается из спокойного наслаждения и производится только высоким умом.[24] «Один только глубокий, великий, необыкновенный талант» может раскрыть эту высокую поэзию смеха, комического, правдиво воссоздать «то, что вседневно окружает нас».[25] «Серьезный смех» базируется на верном изображении действительности, на «верном изображении характеров», по определению самого Гоголя. Восприняв идеи Белинского о комическом, Гоголь в своих театральных статьях и рецензиях развивает новаторские эстетические принципы, являющиеся великолепным комментарием к его драматургии.
«Ревизор» являлся гениальным и полным воплощением раздумий Белинского и Гоголя о русском народном театре. Критик сразу же отметил выдающееся значение комедии: «Какие надежды, какие богатые надежды сосредоточены на Гоголе! Его творческого пера достаточно для создания национального театра».[26]
19 апреля 1836 года в Петербурге и 25 мая того же года в Москве состоялось первое представление «Ревизора». И уже в первом непосредственном отклике Белинского — в «Московских заметках», напечатанных в «Молве» (1836 год), отмечено эпохальное значение комедии для судеб русского театра. «Истинно художественное произведение» — комедия — отличается «оригинальным взглядом на вещи», «уменьем схватывать черты характеров» и «налагать на них печать типизма» и, наконец, «неистощимым гумором». Критик предвещал, что «театр наш скоро воскреснет, скажем более — что мы будем иметь свой национальный театр, который будет угощать нас не насильственными кривляньями на чужой манер, не заемным остроумием, не уродливыми переделками, а художественным представлением нашей общественной жизни».[27]
Белинский раскрыл все историческое и литературное значение «Ревизора» в то время, когда реакционная критика в один голос твердила, что комедия неправдоподобна, грязна, не комедия, а «фарса». «Неистощимый толк противоречий» — лучшее свидетельство зрелости критического реализма Гоголя. Реакционная журналистика прямо обвинила Гоголя в клевете на Россию. Булгарин утверждал, что «на злоупотреблениях административных нельзя основать настоящей комедии», что в «Ревизоре» нет «правдоподобия, натуры».[28] То же повторял и Сенковский, понося Гоголя за «грязное» творение.[29] Реакционная критика сводила содержание комедии к чистому комизму, к фарсу. Не на высоте оказались и критики, причислявшие себя к «либеральной фронде», — П. А. Вяземский и В. П. Андросов. Статья последнего, напечатанная в «Московском наблюдателе» вследствие отказа Шевырева писать статью о «Ревизоре», крайне показательна. Внешне благожелательная, она на деле отрицает общественное значение «Ревизора». Андросов видит в «Ревизоре» не сатиру на общественный строй дворянской России, а сатиру на «исключения вольные или невольные».[30]
Близка Андросову и позиция Вяземского. В письме к А. И. Тургеневу от 19 января 1836 года он отмечает «живое и верное, хотя карикатурное» описание «административных нравов».[31] В своей статье, напечатанной в пушкинском «Современнике», Вяземский исходит из представления, что комедия дает изображение человека вообще, страсти которого «не принадлежат исключительно ни тому, ни другому столетию… а просто человеческой природе и Адамову поколению».[32] И не случайно Гоголь полемизирует в «Театральном разъезде» против аристократически-корпоративных установок Вяземского.[33]
Для Вяземского герои комедии Гоголя «более смешны, нежели гнусны», «тут нет угнетения невинности в пользу сильного порока». Недаром много лет спустя Вяземский так выразил свое понимание «Ревизора»: «В замысле Гоголя, — писал он в 1876 году, — не было ничего политического».[34] И недаром свою рецензию Вяземский сопроводил выпадами против «Телескопа» и Белинского.
Попытка снять политическое значение комедии вообще и «Ревизора» в частности вызвала резкий протест Белинского и самого издателя «Современника» Пушкина. В рецензии Белинского «Вторая книжка Современника» оказано: «Забавнее всего, что «светский» критик «Современника» (т. е. Вяземский. —
