официальный тон. Адреналин уже давно схлынул, и вместо него пришло адское желание поспать. И, так как в таком потенциально опасном месте, да к тому же не имея в достаточном количестве палаток, спальников или даже ковриков, спать нам совершенно не хотелось, то решили выдвигаться в путь немедля, не дожидаясь рассвета.
Ребята Томми, включая самого атамана, решили, что пробираться на лыжах по мокрому снегу через холмистый лес в темноте неразумно, и приняли решение идти пешком, приторочив лыжи к рюкзакам. Даже полудурок мог бы понять, что они просто хотят уравняться с нами в пешем строю, но никто не позволил себе сказать что-либо по этому поводу. Солидарность это всегда хорошо. Обвешавшись оружием и вещмешками, мы отправились в путь.
Возвращались мы той же дорогой, что шли сюда. Уже можно было не тихариться и обходить заполненные мокрым снегом низины стороной. Мира уже могла более-менее самостоятельно передвигаться, но была слишком сильно дезориентирована, так что нам пришлось изготовить для неё носилки-волокуши. Вырезав несколько жердей молодого клена и оставив некоторую часть кроны, мы скрепили их вместе, пристроили поперечные перекладины и для мягкости постелили две куртки на меху. Задняя ветвистая часть носилок волоклась по земле и очень хорошо пружинила, что, наверняка, превращало для девушки эту поездку в чистое удовольствие под звёздным небом. К сожалению, это не касалось тех двоих, кто тащил конструкцию вперёд, так что приходилось чуть ли не каждый километр меняться. «Торсы» и «ноги» бронекостюмов странников нанизали на жерди и несли подвое, шлемы разошлись по вещмешкам – примерить их на голову никто даже не пытался.
Мы шагали рядом с Томми, вместе же с ним волокли носилки с Мирой, и разговор наш струился сам собой. Так я выяснил, что грузовик … на «болотных» колёсах, который Томми какими-то шаманскими манипуляциями таки прогнал через лес, не доехал до прыжковой точки всего пару сотен метров. Подготовка машины и планирование всей затеи в целом заняло у него много времени, и застрять в деревьях у самой цели было особенно обидно. В связи с этим он поинтересовался, есть ли у нас в Краснинском бензопила, и пришёл в неописуемый восторг, услышав положительный ответ.
Я уже начал привыкать к постоянному чувству удивления: таким открытым и контактным был этот молодой атаман. Он с охотой отвечал на самые разные вопросы, явно получая удовольствие от разговора и от собеседника, что льстило. У меня даже возникло фантастическое ощущение того, что такой человек просто не сможет соврать, глядя в глаза. Это было абсолютно невероятно, особенно в свете истории детства, которую Томми поведал мне в ответ на осторожные вопросы относительно его американского происхождения. История была настолько необычной, насыщенной, что, услышь я её от другого человека или прочти на бумаге, первый бы похвалил фантазию автора, что завела его в такие сказочные дебри. Но её рассказывал Томми – гладко и уверенно. Так же уверенно он давал исчерпывающие ответы на вопросы, что я задавал ему по ходу. Всё решительно располагало к доверию… Кроме самого рассказа, подобный которому никто из тех людей, кого я знал, не смог бы даже выдумать.
Рассвет наступил, когда мы уже подходили к селению.
Глава 2
Рассказ Томми
Мне тогда семь лет было. Знаешь в Техасе город Абилин? Ну, он небольшой совсем, ничего, что не знаешь. Мы жили в большом доме возле ферм, то есть как бы в пригороде, но на самом деле совсем недалеко от центра города, на машине минут пятнадцать получалось.
Наверное, наш город был слишком незначительной целью для этих жутких лучей…или волн, не знаю, как это назвать… которыми пришельцы обрабатывали нас с орбиты. Но так они поступали только с населёнными пунктами: заводы, аэродромы и военные базы уничтожали авиацией. Да я знаю, что ты в курсе, просто я к чему веду – у нас возле города была одна крупная фабрика. С высокими стенами и круглосуточной охраной, никто толком не знал, чем они там занимаются. Конечно, многие на ней работали, но о том, что именно там производится, не распространялись. Так, по мелочи можно было услышать, что Мик опять напился посреди недели и его на два дня отстранили от работ и оштрафовали, чуть ли не на треть зарплаты. Или что Джозеф пронёс через КПП какие-то радиодетали, а потом купил новый мотоцикл безо всяких рассрочек и кредитов. Соседский пацан, как-то ночью, залез с друзьями на стену и заглянул на территорию – оказалось, ничего интересного, несколько закрытых цехов, гаражи и погрузчик. Мой отец работал там же. Ну, я маленький был, не интересовался подробностями. Но зарабатывал, видимо, нормально: мама не работала, большую часть времени проводила со мной и сестрой. И жили мы в большом двухэтажном доме.
Конечно, было еще много других фабрик и заводов. И авиабаза Дайс, расположенная впритык с городской чертой. Словом, сплошные стратегические объекты – было что уничтожать.
В то утро мама с сестрой пошли в церковь. У нас вообще была глубоко верующая семья, ни одной воскресной службы не пропускали. Но я как раз накануне простудился, и меня оставили дома, чтобы во время проповеди не чихал на людей. Отца же ещё затемно вызвали на работу, так что и он в церковь не попал. А меня одного оставили дома смотреть мультики. Ну да, был воспитанным мальчиком, поэтому окна и двери не запечатывали. Помню, от телевизора начала болеть голова и я развлекался тем, что просто таращился в окно. Как раз оставалось два дня до Рождества и все студенты, которых у нас в городе было просто невероятное количество, разъехались. А так как все порядочные горожане пошли в церковь, улицы почти полностью опустели.
Я выключил телевизор, а радио мы в доме вообще редко включали. Наверняка там что-то передавали, но откуда мне было знать. Я сидел на подоконнике и смотрел, как соседский пёс также маялся от скуки – то вылизывался, то почёсывался, то ещё чего. Вот знаешь, бывает такое ощущение, что сейчас вообще нигде в мире ничего не происходит, и это навсегда. Именно такое ощущение накатило, и тут на авиабазе завыла сирена. Это точно была сирена воздушной тревоги, как раз в этом году у нас в школе проводилась учебная эвакуация. Да, их как раз начали вводить на регулярной основе после того кризиса в августе, помнишь, когда Россия и ЮЭсЭй опять начали друг другу ядерной елдой грозить? Ну вот.
Сука, такой долгий тоскливый вой. Я-то, понятное дело, не знал, что на этот раз всё по настоящему, но уже от одного звука становилось жутко. Расти – ну, соседский пёс – даже ухом не повёл, когда она включилась, но через секунд, наверное… двадцать, подскочил и начал так визгливо лаять, как собаки визжат только от боли или если им до усирачки страшно. А потом сразу залез в будку, гавкнул ещё пару раз и заткнулся. И тут появился звук, вроде как если по краю бокала мокрым пальцем возить, только прерывистый, и куда более тонкий. Я ещё ничего не успел понять, а на небе уже появились и быстро, невероятно быстро, увеличились в размерах какие-то летательные аппараты, пять штук. Да нет, небо было прозрачным, не смотря на декабрь, у нас в Техасе зимой вообще холоднее нуля градусов редко бывает. Так вот, эти штуки летели из-за горизонта, а потом резко взяли влево, и мне их стало не видно. А через какие-то мгновения всё начало взрываться. Ну, ты представляешь, как если бы мощные взрывы звучали один за другим, по пять штук в секунду? Ужас! Вот этот гул очень быстро приближался, прямо как чёртов апокалипсис, и, прежде чем я понял, что взрываются уже соседние дома, бахнуло совсем рядом, точнее, моя комната, весь наш дом. Помню, как легко меня в один момент выдавило наружу, вместе с окном. А потом я пришёл в себя от холода и от того, что захлебываюсь.
Хотя, пришёл в себя – громко сказано, это скорее как если из непроглядной тьмы попасть в какое-то мутное месиво. Вокруг всё гремело, и в голове тоже был жуткий гул. Я вынырнул из
