закладывая руки за голову. Диана растерянно улыбнулась, – Я пригласил вас, чтобы вы могли спросить меня о чем угодно. Все, что хотели узнать в день нашей первой встречи. Задавайте любые вопросы, и я клянусь ответить на них честно.
Генри подмигнул ей так, что у Дианы закружилась голова.
– Все, что угодно? – Она уселась рядом с ним.
– Все, что хотите, – Он дотянулся до сигареты на столике и закурил.
Диана взяла у Генри сигарету, затянулась и отдала обратно. Выдохнув и задержав ненадолго взгляд на потолке, она перевела глаза на него и произнесла:
– Хорошо, если действительно что угодно… тогда скажите, что вы обо мне думаете?
Генри издал смешок и прищурил глаза.
– Я считаю, что вы самая очаровательная и чудесная девушка из всех, кого я знаю. И постоянно хочу знать, о чем же вы думаете. Мне нравятся ваша необычная походка и манера затмевать собой всех и вся, где бы вы ни находились. И, говоря откровенно, мисс Диана, – он поцеловал ее руку, – вы самая живая из всех, кого я знаю.
Диана покусала губы, вновь зардевшись, и прошептала:
– Мне нравится эта игра.
– Я могу восхищаться вами всю ночь, но боюсь однообразия. Спросите что-нибудь другое.
– Вы и вправду разбили много сердец? – Диана чувствовала, как с плеча спадает сорочка, но даже не собиралась ее останавливать.
– Да, мне случалось разбивать сердца. Но не столько, сколько мне приписывают.
– Вы когда-нибудь любили?
– Да, – ответил Генри, печально вздохнув. – Однажды.
– Кем она была?
– Обещайте сохранить в тайне то, что я вам расскажу.
Диана вздохнула и прилегла рядом с Генри.
– Обещаю.
– Она была из старой благородной семьи, как и вы, и ее девичье имя Полетт Риггз, но когда я познакомился с ней, ее уже звали леди Дирфилд.
– Полетт Риггз! Но ей почти
– Я знаю, – грустно засмеялся Генри. Одной рукой он скользил по бедру Дианы, приподнимая сорочку, – Но мне было восемнадцать, и в то время она была для меня единственной и неповторимой. Летом она отдыхала в Ньюпорте, из-за болезни отца, а лорд Дирфилд постоянно охотился, так что ей наверняка было одиноко.
– Как все закончилось?
– Плохо, – вздохнул Генри – В конце концов она от меня устала, а я продолжал писать письма и молить о встрече.
– Вы скучаете по ней? – Диане было немного страшновато. Она помнила эту леди, ее белоснежную кожу, алые губы и королевские манеры. Но все равно хотела знать все.
– Больше нет. Кажется, все это было давным-давно.
– А сколько раз вы были влюблены?
Генри вздохнул и, помолчав, ответил:
– Пять.
– И все они были замужем за английскими лордами?
– Нет! Все они были совершенно разными, но с каждой мне было хорошо в свое время.
– И кто же последняя возлюбленная Генри Шунмейкера? – Он медленно убрал руку с бедра Дианы и встретился с ней долгим молчаливым взглядом. – Вы сказали, я могу спрашивать что угодно! – воскликнула она, гадая, чье же имя ему настолько трудно произнести.
– Пенелопа Хейз, – выдавил он наконец.
– Не может быть… – Диана растерянно замолчала, не зная, как реагировать на столь неожиданное откровение. Должно быть, она в ярости от… – и она вновь запнулась, поняв, что пока не хочет говорить о свадьбе Элизабет. Генри поднял глаза к потолку и с отчаянием вздохнул. – Тогда неудивительно, что она так странно себя ведет в последнее время. И вы… вы с ней…
Генри вновь положил руку на бедро Дианы и сделал это уже гораздо более уверенно. Она лежала почти прижавшись к нему и чувствовала малейшее движение его тела.
– Она… в общем, она оказалась гораздо более злой, чем я думал.
– О… Теперь, думаю, я знаю о вас все.
– Но я не хочу больше оставаться таким. – Генри помедлил и расстегнул пуговицы рубашки. – Не хочу разбивать сердца. Благодаря вам я стал другим, Диана. Вы как-то сказали мне, что не позволите обращаться с собой как с игрушкой. Не думайте, что с вами я играю.
– Тогда зачем вы пригласили меня сюда? – Она приподнялась на локте и взглянула на него влажными блестящими глазами, – Чтобы все прояснить?
– Да. Для этого и… Женившись на вашей сестре, я не смогу больше… – Генри взглянул на ее тонкую талию.
– Вы вынуждены на ней жениться, так ведь?
– Да, вынужден. Это из-за…
– Я понимаю. – Диана подумала о причинах, заставивших сестру согласиться выйти замуж. Видимо, у них одинаковые стимулы для заключения этого брака. – И не хочу знать, почему.
Сердце ее тоскливо сжалось, но Диана все-таки решила сказать то, что, несомненно, мучило их обоих.
– Значит, мы вместе… Первый и последний раз.
Генри выразительно взглянул на нее и через несколько мгновений чуть заметно кивнул. Потом, нежно взяв лицо девушки в свои ладони, поцеловал ее с такой страстью, что Диана с трудом сдерживала стон.
– Если я пообещаю отпустить вас столь же чистой и невинной, останетесь ли вы со мной до утра?
Девушка кивнула и улыбнулась.
– Чудесно, потому что у меня тоже есть к вам пара вопросов.
И она осталась, купаясь в нежном и проницательном взгляде Генри, в его неизменном обаянии…
40
Прошлой ночью Элизабет приснилось, что она живет где-то далеко-далеко, вместе с Виллом, и их окружают маленькие домики среди бескрайних полей и высоких холмов, и о модных парижских портных никто слыхом не слыхивал. Потом ей приснилось, как она стоит в белом платье, а Пенелопа, жестоко смеясь, швыряет в нее отравленный рис… Но большую часть ночи она лежала не смыкая глаз, и мысли, одна печальнее другой, проносились в ее голове.
Элизабет с тоской подумала, что ее всегда учили приносить другим радость –
