увидел в нем довольное самоуверенное лицо будущего порномагната. Он почти подмигнул мне, ушки его заострились, а в кудрявых волосах замаячили маленькие рожки. «По рукам!» — воскликнул то ли он, то ли я, а, скорее всего, мы оба.
Следующим вопросом от моего клиента был: «Какая предоплата и куда переводить?». Об этом я не подумал. Но выглядеть лохом было непростительно поздно. Я взял тайм аут на «поссать», и бросился изучать вопрос электронных переводов. Пяти минут мне вполне хватило. В сети нашлась масса платежных систем, не гнушавшихся работой с «сомнительными» финансами, к которым, без сомнения, относились доходы от порнографии. Зарегистрировавшись в двух из них, я гордо предоставил клиенту выбор. Как и куда эти деньги выводить, я решил обдумать после их получения.
Только представьте — уже через пол-часа половина моего сучьего долга валялась на еще пахнущем недавней регистрацией аккаунте! Две тысячи долларов упали с сияющих небес, приятно чирикнув оповещалкой электронного банк-клиента. Восславим же глубину мерзости человеческой, спасавшей мою шкуру от злобного надругательства бессердечных дельцов. Аллилуйя, братья! Я хотел создать секту, а все уже было под Луной, и секта сердечно раскрыла свои объятия новообращенному адепту постановочного порева.
Но самое интересное было впереди. Мне предстояло произвести профессиональный и качественный порнопродукт. То есть найти актеров, организовать съемки, провести их, смонтировать и переправить материал заказчику. И все это — в первый раз в жизни. Признаюсь, что, несмотря на гонорар, я был изрядно озадачен.
Любое действие — лучше бездействия, и я позвонил Феде. Тот без проблем согласился, и обещал притащить с собой несколько друзей. Мы договорились об оплате — по пятнадцать долларов каждому участнику за один ролик. Бюджет заработной платы моделям составил тридцать долларов за один клип. Оставалось триста семьдесят долларов — первая порция топлива в ненасытную черную дыру моего портмоне, чтоб оно подавилось. Я занялся дальнейшей культивацией своего будущего цветущего сада аморальности в пустыне ханжества.
Для съемок «рэйпа» не подходят условия городской квартиры. Требуется что-то более брутальное. Например, какой-нибудь гараж или стройка. И все десять клипов в одном месте снимать не станешь, а переезды занимают время. Решением стала дача. Тут тебе и дом, и сарай, и лес неподалеку, и парник. В общем, все, что извращенской душеньке угодно. Да и найти её оказалось не сложнее, чем камеру. Хороший приятель без лишних вопросов дал мне ключи от небольшого садового домика в десяти километрах от города. Осталось назначить день съемок и написать сценарии.
Со сценариями возникли сложности. Тяжело, знаете ли, не будучи поклонником насильственного секса, понять, какие именно пытки возбуждают почтенную публику, чтобы не облажаться с первым же заказом. Каким, в точности, должно быть удушение? Нужна ли кровь? А, может, синяки? Или открытые раны? А как вы посмотрите на изнасилование палкой? Возник ряд принципиальных вопросов, ответы на которые занимали в сети гигабайты бессвязного текста. И тогда я решил обратиться к первопричине — пообщаться с заказчиком.
Разговор с Nightmare приоткрыл мне тайны «рэйпа». Раньше я думал, что в изнасиловании самоцелью является секс. То есть, не умея договориться «по-хорошему», люди выбирают силовой путь удовлетворения своего либидо. Но все оказалось куда тоньше.
«Рэйп» (rape
Исходя из всего этого, мне требовалось придумать десять сценариев, что я, с грехом пополам, и осуществил. Все «рэйп» сценарии, которые я экранизировал за годы своей порнокарьеры, были схожи, и отличались лишь бюджетами и талантом, либо бездарностью, актеров. Каждый начинался с того, что кто-то куда-то идет, как вдруг из кустов выскакивает некоторое количество людей, зависящее от размеров бюджета — от одного до взвода — хватает жертву, вламывает ей кинематографических пиздюлей, и тащит на место основной съемки. Однако разница между самыми первыми съемками и теми, что ознаменовали пик моей карьеры, была огромной.
Увлекшись рассказом, я как-то упустил сцену объяснения Ольге, каким именно бизнесом мы будем заниматься в ближайшее время. Представьте себе такую сцену — вы приходите домой, садитесь ужинать и, между делом, говорите своей жене:
— Дорогая, я буду снимать порнографию. Причем гей-порнографию. Причем уже на днях будут первые съемки. Ты не возражаешь?
Говорить все это нужно с абсолютно невозмутимым лицом, будто бы вы открываете овощной магазин или идете устраиваться на работу банковским клерком.
Примерно так у нас и получилось. В тот же вечер, когда мне поступил первый заказ, я решил поговорить с Ольгой. И, несмотря на то, что я и раньше работал в околопорнографическом бизнесе, Ольга была шокирована моими планами.
Если вы никогда даже близко порнографии не касались и вдруг заявите такое своей жене, то она подумает, что это розыгрыш. А Ольга не подумала. Вот и вся разница. Она знала о нашей долговой яме и о том, что я — человек без лишних комплексов и предубеждений, поэтому мысль о шутке ей в голову даже не пришла. Вообще довольно приятно ощущать себя человеком, чья деятельность сильно отличается от деятельности большинства людей на планете. Вот Вы лично знаете много людей, кроме меня, которые снимают порно? Ольга таких людей не знала вообще, поэтому ее самолюбие задушило в ней нотки сомнения. А еще я попросил ее о помощи — попросил стать администратором съемок, их визажистом и, частично, режиссером. Представляете, каково для молодой девушки — почувствовать себя причастной к такой огромной махине по производству денег, как порнобизнес, да еще и не в роли актрисы, а в роли производителя? Разумеется, такой подход сделал свое дело, и наш с Ольгой ужин стал чуть ли не праздничным. Мы отмечали начало новой жизни, жизни порномагнатов.
Вернемся к описанию моих первых самостоятельных порносъемок.
Загрузив в рюкзак видеокамеру, мощный фонарь и огромное количество вещей, которые могли использоваться для пыток, мы с Ольгой отправились на вокзал, где должны были встретиться с нашими актерами.
Нарисовавшаяся там картина не могла не порадовать мой, посвященный в суть действа, взор. Финляндский вокзал, платформа, странная компания в ожидании электрички. Наименьшее подозрение вызываю я, так как похож на студента-походника — фотовидео сумка на груди, огромный рюкзак за плечами и мрачное выражение лица. Из рюкзака торчат какие-то палки (распорки для палатки?), рукоятка топора (для рубки дров?), свисает цепь (для котла над костром?).
Готов спорить, если бы мы спросили прохожего о назначении тех или иных предметов в моем рюкзаке, иных вариантов бы не последовало.
Однако все было иначе. Палки были нужны для анальных пыток, топор — для имитации сдирания кожи с ягодиц, цепи — для приковывания жертвы. Кроме того наличествовал рубанок для альтернативного сдирания кожи, ремень со стальной бляхой для побоев, банка театральной крови, театральный грим для синяков, наручники и еще куча всякой мелочи, которая попалась под руку и теоретически могла быть использована для нанесения телесных и душевных унижений. Так что, видя походника, не доверяйте первому впечатлению. Возможно, это будущий порномагнат едет на свои первые съемки.
Оля поехала совсем иначе, словно на пикник. Вся в цветной загородной одежде и с большим чупа- чупсом в зубах. Несмотря на свой детский вид, она старалась выглядеть важной и серьезной. Она
