— Извините. Я знаю, что вы и Зак — лучшие друзья, и я никогда не попытаюсь встать между вами.
Бет искренне улыбнулась.
— Я знаю его лучше, чем другие. Вы ему очень нужны. Да взгляните на себя! Какой мужчина в здравом уме не пожелал бы вас!
Эрин нервно рассмеялась и крепко сжала край дивана.
— Спасибо, но, мне кажется, Заку нравится другой тип женщин.
— Может быть, но выбрал он именно вас.
Эрин думала, а что, собственно, могло в ней понравиться Заку? Не то, чтобы она недооценивала свою внешность или умение подать себя. Ей с детства внушали, что женщина всегда должна отлично выглядеть, уметь вести себя, вообще являть собой идеал во всех отношениях. А работая в приюте, она поняла, что ясное осознание, чего она действительно стоит, придает ей уверенность и на работе. Оставалось только надеяться, что Заку Миллеру нравится не только ее внешность. Впрочем, почему это должно ее волновать? В конце концов, с ее то стороны не было ничего, кроме физического влечения. Разве не так?
Зак вошел в комнату в расстегнутой и не заправленной рубашке, которая открывала темные волосы на груди.
— Ты рано.
Эрин изо всех сил старалась не обращать внимания на его широкую грудь и влажные после душа волосы, которые выглядели невероятно привлекательно.
— Я не из тех женщин, которые всегда опаздывают на свидания, — сказала она, покосившись на Бет, потом снова посмотрела на Зака.
Тот ухмыльнулся.
— Уверен, ты любишь быть на высоте.
Бет покраснела.
— Миллер, это уже слишком.
— Ты знаешь, что я прав, Бетти, — сказал он и исчез. Эрин улыбнулась.
— Да, это что-то!
Бет печально покачала головой.
— Зак хороший человек, Эрин. И заслуживает лучшего. Он уже и так много страдал.
Эрин хотела знать о нем все, но Зак должен рассказать ей это сам. Если захочет. Она постаралась скрыть свою заинтересованность за очередной нервной улыбкой.
— Я думаю, что каждому, кто причинит ему боль, придется отвечать перед вами?
— Нет, это на их совести. А нечистая совесть хуже, чем физическая боль.
Эрин молча согласилась. Она знала, что чувство вины делает с людьми ужасные вещи.
Бет встала. Она побледнела и выглядела совсем измученной. Эрин спросила:
— Как вы себя чувствуете?
— Не беспокойтесь. Просто устала. Думаю, мне лучше лечь пораньше.
— Если вам нужно с кем-нибудь посоветоваться, вы всегда найдете меня в приюте. Анн очень хороший человек, но я могу выслушать вас как друг.
Глаза Бет затуманились, и внезапно оказалось, что они не серые, а голубые.
— Я знаю одно: мне стыдно. Стыдно, что я позволяю ему бить меня, что не смогла ничего изменить за двенадцать лет брака.
Волна ярости захлестнула Эрин. Она столько раз слышала подобные признания!
— Это не ваша вина, Бет. Рон привык разряжаться, причиняя вам боль. Вы привыкли молча терпеть его жестокость. Ужасный замкнутый круг, который можете и должны разорвать только вы.
Бет с горечью посмотрела на Эрин.
— Когда-то Ронни был хорошим мужем. У него трудный характер, но он не бил меня постоянно. А иногда бывал очень заботлив. Все разрушилось, когда Рон стал снимать стресс с помощью виски.
— Алкоголь лишь придает ему смелости. Ярость — в нем самом.
— О, это я хорошо знаю!
Эрин почувствовала, что переступила границу, которую не должна переступать. Бет — умная женщина, и она прошла через такой ад, который Эрин и не снился.
— Я не хотела давать вам ненужные советы. Я просто хочу, чтобы все это благополучно закончилось. Зак хочет того же.
— Чего я хочу?
Зак вошел в комнату. В смокинге он производил потрясающее впечатление.
Эрин оторвала взгляд от Зака и с видом заговорщика взглянула на Бет.
— Я просто говорила Бет, что мы оба желаем ей отдохнуть сегодня и не волноваться. Правда?
Бет завела руки за спину и потянулась.
— Правда. Я чертовски устала. Зак, разбуди меня утром до того, как уйдешь.
— Грег будет на улице, если тебе что-то потребуется. Я запру дверь, когда мы будем уходить.
Уже направляясь в спальню, Бет бросила через плечо:
— Если, конечно, ты будешь здесь утром...
В комнате повисла неловкая тишина.
— Ты готова?
Эрин с трудом заставила себя оторваться от разглядывания разворота его плеч, обтянутых великолепной черной тканью, смуглой кожи, контрастирующей с белоснежной рубашкой, аккуратно уложенных волос. У него был невероятно привлекательный вид. Зак выглядел слишком прекрасно, чтобы можно было не обращать на это внимания.
У Эрин слегка мутилось в голове. А уловив запах его одеколона, она поистине лишилась дара речи. Как она могла подумать, что сможет продолжать на него злиться?
— Готова к чему? — пробормотала она, когда наконец смогла произнести хоть слово.
Зак улыбнулся:
— К вечеринке. Или у тебя на уме что-то другое?
У Эрин в мозгу роилась масса мыслей, никак не связанных с тем, куда они направлялись. Но она выкинула эти опасные мысли из головы.
— Боюсь, долг зовет.
Зак предложил ей руку.
— Хорошо, как только ты покончишь с долгом, мы подумаем о твоем удовольствии.
Среди грузных, обвешанных драгоценностями матрон Эрин привлекала к себе внимание. Мало кому могло пойти красное платье, закрытое спереди и с глубоким вырезом сзади. Эрин грациозно двигалась среди толпы и была, бесспорно, самой красивой в зале.
Зак стоял около тяжеловесной абстрактной скульптуры в углу комнаты. Тихое, уединенное место, где он мог потягивать шампанское и беспрепятственно разглядывать Эрин.
Особенно волновала Зака ее обнаженная спина. Он представлял, как вынимает шпильки из ее волос, одну за другой, перед тем как коснуться губами нежной стройной шеи девушки.
Эрин поймала его взгляд и улыбнулась. Зак улыбнулся в ответ. Какой-то политик разговаривал с Эрин и при этом смотрел на нее влюбленным взглядом. Его вид позабавил Зака. Он не мог винить этого парня. Эрин была из тех женщин, в которых любой нормальный
