применит свою тактику и прикажет лучникам расстрелять противника. Он перебьет сотни в первые же минуты боя и честно заслужит великую победу.
Светоний посмотрел на Фабия, также озадаченного, и тот, почувствовав на себе взгляд своего командира, пожал плечами. Командующий подал знак, чтобы римляне стояли твердо, не расслабляясь.
Потом он повернулся и кивнул своим связным, и те бросились к флангам. Кассию было приказано оставаться рядом с командующим.
— Так бритты ведут войну? — поинтересовался Светоний.
— Я говорил вам, как они воюют, — ответил бритт. — Говорил, что они не похожи на римлян. Я говорил вам все это, но вы не слушали. Вы должны послать своих людей вперед, или нас сметут. Ваши люди должны наступать. Вы неизбежно победите, но сделайте это сейчас!
Молодой человек был до смерти напуган количеством бриттов и их ужасными боевыми криками. Светоний решил, что как только закончится битва, то вне зависимости от того, победит он или проиграет, он собственноручно пронзит Кассия своим мечом. Он презирал этого предателя настолько, что с удовольствием посмотрит на его смерть.
На поле перед холмом яблоку некуда было упасть. Светоний знал по своему опыту, что, разреши он своим людям сейчас наступать, они убьют тысячи и тысячи бриттов, но потеряют холм и удобные позиции, а это даст преимущество Боадицее, пусть небольшое, но при таком численном перевесе… Нет, ему нужно было следовать плану.
Сейчас большинство воинов Боадицеи уже в долине, направляясь к далекому холму, на котором стояли римляне. И тут Светоний увидел то, чему сначала отказался поверить. Он схватил за плечо Фабия и понял, что тот тоже смотрит на арьергард бриттов. Множество повозок и телег, которые тащились в хвосте армии, теперь столкнулись и громоздились в дальнем конце долины, превращаясь в непреодолимую стену и полностью отрезая бриттам путь к отступлению. Это было высшей степенью удачи. Холм не давал им наступать, а повозки — отступить.
Но у него более не было времени размышлять над замыслами Боадицеи, потому что первые бритты достигли холма и теперь толпились у входа в лощину. До встречи лицом к лицу оставались мгновения.
Светоний повернулся к своим людям и прокричал приказ…
— Стойте! Вернитесь! — кричала Боудика.
Она изо всех сил пыталась совладать с колесницей и выкрикивала приказы, но бритты не слушали ее. Их лица стали подобны мордам зверей. Много дней подряд они мечтали об уничтожении римлян, пили вино и теперь желали лишь убивать. Их уши не слышали ее слов, их глаза не видели ее гнева.
— Возвратитесь! Назад! Разве не видите, что это ловушка?! Стойте! Ради всех богов, остановитесь!
Но, словно обезумевшая стихия, бритты катились к холму и здесь обнаруживали, что придется идти совсем вплотную друг к другу, чтобы протиснуться в лощину и подниматься по ней на холм. Тщетно Боудика молила богов защитить ее братьев и сестер.
Светоний видел, как первые бритты, вопя и размахивая оружием, устремились на его людей. Ему не потребовалось даже отдавать приказов, солдаты сами приготовились к схватке. Он никак не мог поверить наивности и неумелости бриттов. Как могли они не знать, что мечи бесполезны против строя воинов с длинными копьями? Разве они не понимали, что, бросаясь в такую схватку, найдут лишь смерть? Но, чтобы добавить своим солдатам храбрости, он прокричал:
— Мешок золота лучшему рыбаку! Теперь, римляне, закиньте удочки для крови и чести!
И они действовали в точности так, пронзая бриттов копьями одного за другим. На тела своих павших соплеменников взбирались следующие, вопли и стоны наполняли воздух, и новая волна нападавших рушилась под ударами римских копий.
Бритты все наступали, но римляне не отошли ни на шаг, воины с мечами даже стали опускать свое оружие, увидев, что до них дело не доходит.
— Поднимите мечи! — с яростью закричал Светоний. — Приготовиться к атаке!
Он повернулся к лучникам, думая, не настал ли подходящий момент. Но бритты — теперь он думал о них скорее как о жертвах, а не о воинах — все еще проталкивались в проход, и в таком количестве, что римские копья продолжали свою работу.
Среди общего шума Светоний услышал, что его зовут. Он обернулся и увидел Фабия.
— Нам выступать вперед, командующий? — кричал тот. — Это бойня! Если так продолжится, у наших уже не останется сил, чтобы спуститься с холма.
Замечание было своевременным, тем более что командующий уже и сам думал об этом…
Фабий, повернувшись, отдал приказ лучникам.
Боудика стояла на своей колеснице, пытаясь разглядеть, что происходит. Облака пыли скрывали передние ряды атакующих холм, а остальная армия, похоже, перестала наступать, столпившись у его подножия. С тех пор как началось сражение, Боудика стояла в своей колеснице и молилась. Она никак не могла понять, кто наступает, а кто проигрывает. Первые несколько мгновений боя были для бриттов сокрушительными, но если первые ряды выдержат, то остальные преисполнятся храбростью. Боудика так хотела увидеть, как римляне будут оттеснены и уничтожены. Но внезапно на головы бриттов полетели яростные стрелы. Бритты начали кричать и падать, все больше их валилось на землю, пораженных стрелами кто — в шею, кто — в грудь или голову. А потом в ход снова пошли римские длинные копья, пока земля не скрылась под горами тел погибших бриттов.
— Первый отряд — вперед! Средний отряд — десять шагов вперед! Шевелитесь! — командовал Светоний. — Пройти по телам и встать у края спуска. Вперед!
Он кивнул Фабию, и молодой командующий повернулся к своему помощнику:
— Передай кавалерии приказ обогнуть холм.
— С обоих флангов, легат?
— Да! Они должны сомкнуть клещи в центре долины. Быстро!
Солдат поднял лук и послал одну огненную стрелу, оставившую черный след, на восток, а другую — на запад. Увидев сигнал, командиры кавалерии дали приказ своим людям.
Римская пехота продолжала прокладывать путь через горы трупов и умирающих. Это была бойня, напоминавшая резню на острове Мона. Римляне потеряли всего горстку солдат, в то время как бритты исчисляли свои потери уже в сотнях, может, даже в тысячах. А ведь битва еще только началась.
В панике, увидев мерно продвигавшихся римлян, некоторые бритты попытались было отступить, но их не выпускали те, кто еще только поднимался на холм.
Зажатые так, что не могли защищаться, они погибали. Пронзенные мечами тела, отсеченные конечности, фонтаны крови… Еще недавно зеленой земли уже не было видно, и трупов стало так много, что их просто отваливали в сторону.
Лучники продолжали выпускать стрелу за стрелой, те свистели в воздухе и поражали бриттов. Страшные клятвы и боевые кличи воинов Боудики сменились уже воплями боли и страха. Между тем остальные бритты, которые все еще бежали по равнине, не видя происходящего, в остервенении стремились на холм, чтобы разделить с товарищами победу
