— Ты не понимаешь. Иногда я была рядом с тобой не только потому, что хотела помочь.
— Ты хочешь сказать, что не любила меня?
— Нет! — неистово возразила Мишель. — Я любила и люблю тебя, но иногда обижалась на тебя из-за твоей болезни, чего очень стыжусь.
Брук резко вдохнула.
— Думаешь, я тебя не ненавидела, Мишель? Ты была заводилой, душой компании, а я книжным червем. Думаешь, я тебе не завидовала? Мне было завидно, потому что в тебя были влюблены все парни. Я завидовала твоему здоровью. Давай перейдем к сути дела.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты чувствуешь себя виноватой, потому что здорова. Это правда, не так ли? Если бы ты могла, то, не задумываясь, поменялась бы со мной местами.
Мишель задумалась. Было ли это действительно так? Чувствовала ли она себя виноватой перед сестрой, потому что сама была здорова? Сейчас это не имело значения. Она ругала себя за свою несдержанность. Главное сейчас было успокоить Брук.
— Прости меня, сестренка, я не хотела тебя расстраивать.
— Со мной все в порядке, Мишель. — Она снова закашлялась. — Мне нужно идти. Я неважно себя чувствую.
— Брук, я надеюсь, это не по моей вине.
— Нет, не по твоей, Шелли. — Брук судорожно вдохнула. — Ты не имеешь надо мной такой большой власти. В отличие от астмы. Мы поговорим, когда ты вернешься.
На том конце линии послышались гудки, и Мишель стало не по себе. Она растерянно уставилась на телефон. Как она могла быть такой бесчувственной? Как она могла так расстроить сестру?
Уронив голову на колени, Мишель заплакала. Ее мучили угрызения совести. Она не заслуживала счастья, которое подарил ей Ник. Она плакала не только потому, что расстроила Брук. Глубоко внутри она осознавала, что влюбилась в Ника Кемпнера, и это напугало ее даже больше, чем очередной приступ Брук.
— Все хорошо, малышка.
Сильные руки Ника обхватили ее за плечи. Уткнувшись лицом в его грудь, Мишель рыдала до тех пор, пока не выплакала всех слез. Затем, заглянув в его понимающие карие глаза, она неловко извинилась.
Покрывая поцелуями ее лицо, Ник произнес:
— Тебе не нужно извиняться. Лучше расскажи, что тебя так расстроило.
— Я не уверена, что смогу это сделать. — Она всхлипнула. — Я должна вернуться домой. Брук нуждается во мне.
— О Брук позаботится Джед. Тебе лучше вернуться в постель и позволить мне позаботиться о тебе.
Она шмыгнула носом.
— Со мной все в порядке. Правда.
Ник провел тыльной стороной пальцев по ее мокрой щеке.
— Я не принимаю «нет» в качестве ответа. Я готов тебя выслушать. Если ты не хочешь ничего мне рассказывать, мы можем просто полежать в объятиях друг друга. — Встав, он помог ей подняться. — Я сварю кофе и вернусь, а ты пока умойся.
— Я не знаю....
Он приложил палец к ее губам.
— Все, что ты сейчас должна знать, это то, что я рядом. С остальным мы разберемся позже. Обещаешь, что никуда от меня не убежишь?
Она кивнула, и он коснулся губами ее губ.
— Вот и хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится, позови меня.
Прямо сейчас ей был нужен только Ник, и это пугало ее почти так же, как предстоящая встреча с Брук.
Ник отправился на кухню, а Мишель поднялась наверх. Положив телефон на комод, она в изнеможении опустилась на кровать и прижала к груди подушку. Как такие чудесные выходные могли так плохо закончиться?
Если она останется, то у нее будет еще завтрашний день, чтобы морально подготовиться к встрече с сестрой. Возможно, Ник поможет ей забыться.
Через несколько минут он присоединился к ней. Поставив на туалетный столик поднос с двумя чашками кофе, он лег рядом и притянул ее к себе.
— Как много ты слышал? — спросила Мишель, хотя не была уверена, что хочет знать.
— Достаточно, чтобы понять, что с тобой происходит.
— Я удивляюсь, как ты не отправил меня собирать вещи.
— Мишель... — Ник приподнял ее лицо за подбородок и заставил ее посмотреть на него. — Ты, конечно, не святая, но и плохим человеком тебя не назовешь.
— Ты так думаешь?
— Не думаю — знаю. — Ник взял ее за руку. — Я понял, что ты страдала из-за болезни Брук. Я убедился в этом в тот день, когда застал тебя плачущей на кухне, после того, как Брук сообщила о своей беременности.
Мишель вытерла глаза свободной рукой.
— Определенно то был не самый лучший мой день.
— У тебя имелись все основания расстраиваться. Брук следовало раньше сказать тебе о ребенке. Твои переживания естественны, так что перестань себя изводить. Ты не железная.
Она всхлипнула.
— И все же я не должна была расстраивать Брук.
— А как насчет всех тех ситуаций, когда расстраивали тебя? Когда ты вынуждена была от чего-то отказываться из-за болезни сестры? Ты с кем-нибудь об этом говорила?
Очевидно, Ник подслушал большую часть ее разговора с Брук.
— Зачем? Это Брук страдала, не я.
— Ошибаешься, Мишель. Ты страдала и страдаешь до сих пор, и мне больно это видеть. А больше всего меня возмущает то, что какой-то негодяй воспользовался твоим великодушием и ты думаешь, что я тоже так поступлю. Ты не заслужила подобного отношения к себе, а я не такой, как он. Я не жду от тебя совершенства во всем.
— Это хорошо, потому что я далеко не идеальна.
— Послушай, Мишель, ты слишком строга к себе. Ты считаешь, что не имеешь права думать в первую очередь о том, что нужно тебе самой.
— Мне нужно лечь в постель и забыть, что это произошло.
Ник нетерпеливо вздохнул.
— Ты должна посмотреть правде в глаза. Ты отзывчивая великодушная женщина, но недостаточно доверяешь самой себе.
Его слова были для нее как бальзам на душу, но реальность была слишком суровой.
— Я не умею строить отношения, Ник. Не умею открывать свою душу. Когда я пытаюсь это сделать, то обязательно причиняю кому-нибудь боль.
Ник нежно улыбнулся.
— Ты делаешь это сейчас. Впускаешь меня.
— Потому что ты заставляешь меня это делать.
Ник пристально посмотрел на нее. Казалось, он видит ее насквозь.
