– Ах нет, нет, нет! – крикнула мама, посмеиваясь. – Не может он сказать «любезный»! Король! Бифитеру!

– Какое вы звание предпочли бы, сударыня?

– Может быть, генерал? – Мама еще смеялась. – Чем плохо? А?

– Я не собираюсь называть генералом какого-то мальчишку!

– Он в самом деле для генерала, пожалуй, несколько юн, старина. Оливер, мальчуган. Какое вы предпочли бы звание? Мм?

– Не знаю. Я бы...

– Я назову его – сержант. Вас это устроит, сударыня? Сообщите нам свое мнение!

– Ах, при чем тут я, мистер Клеймор! Мое дело – исключительно музыка. Но если вы меня спрашиваете, мне кажется, уж скорее полковник.

– Полковник! Ха! Это он – полковник?

– Осторожно, Норман, старина.

– Полковник!

– Как насчет майора, старина, мм? Подойдет вам майор, мальчуган?

– Пусть майор, очень хорошо – майор, да, Оливер?

Мистер Клеймор прошел три шага к краю сцены. Уперев в бока кулаки. Бледный, потный, трясущийся.

– Сударыня, – пропел он. – Вы только что изволили заметить, что ваше дело исключительно музыка. Вот и ограничьтесь ее пределами!

Мама зашлась звонким, серебристым смехом.

– Я-то музыку хоть умею читать, – сказала мама, – и не нуждаюсь в том, чтоб мне ее разобъясняли ноту за нотой!

Молчание было зловещим. Мистер Клеймор повернулся на пятках и медленно проследовал в глубь сцены налево, пока, оказавшись в углу, чуть не проткнул носом рисованный задник. Я в тоске разглядывал мою швабру. Имоджен все сидела, все улыбалась какой-то своей тайне вечной улыбкой сивиллы. И длилось молчание.

Вдруг мама бросилась к пианино, отпахнула крышку, громыхнула по клавишам. Даже в таком тусклом свете я видел, что она вся трясется, как мистер Клеймор.

– Пошли, Оливер!

– Куда?

– Домой, конечно. Куда же еще? В зоопарк?

Мистер де Трейси вышел на середину сцены. Он обнимал нас всех, от маминой прыгающей брошки до кудряшек на затылке мистера Клеймора, – улыбкой и жестом бесконечной нежности и сочувствия. Но он ни слова не успел сказать, а мистер Клеймор уже пел рисованному заднику:

– Больше никогда! Нет! В жизни! Клянусь, никогда-никогда!

Мама бухнула крышку на клавиши.

– И я вам клянусь, мистер Клеймор, – никогда! Ни за что! Идем, Оливер!

Мистер де Трейси качал головой, улыбаясь нежно.

– Артисты – артисты до мозга костей! Мм? Ну, ну же, ребятки! Имоджен, дражайшая! Мм? Как часто я видел такое! Перенапряжение, малая искра и – мм?

Мама стояла, обеими руками вцепившись в пюпитр, искоса глядя на сцену.

Мистер Клеймор пел:

– Никогда! О, никогда-никогда!

– Послушай, мама, может, хватит?

– Имоджен, дражайшая...

– Я хочу есть, Норман. Ну пожа-а-алуйста, милый!

– Артисты до мозга костей...

Опять была долгая пауза. Мама вдруг расхохоталась, иначе, тоном ниже, и снова смолкла, глядя на пианино.

– Ну, мама, пусть называет меня хоть теткой Чарлея [17], если ему от этого легче!

Мистер де Трейси расхохотался раскатисто, обеими руками и веселым лицом призывая нас всех присоединиться.

– Придется мне еще раз вас всех приструнить. Мм? Я настаиваю! Кто у нас режиссер? Мм? Сударыня? Оливер? Имоджен, дражайшая, очаровательная? Норман, старый воитель? Вы не можете вынести все – все! – на этих широких плечах!

Пауза была уже короче. Мистер Клеймор слегка отвернулся от задника и проговорил,

Вы читаете Пирамида
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату