– У меня ведь... Я вам показывал заметку о моем Эссексе?
– Показывали, старина.
– Это на Барчестерском карнавале, – сказала Имоджен, несколько оживляясь. – Тысяча лет истории. Норман был изумителен.
– Ну так вот! Я ему это одолжу, и мы сделаем из него бифитера [14].
– Согласен, камзол и лосины – для бифитера в самый раз. Но у него же еще и шляпа, старина.
– У меня есть именно то, что надо, мистер де Трейси. Моя старая черная широкополая шляпа!
– Послушай, мама, по-моему, мне...
– Минуточку, Оливер. Я сегодня же сделаю ей бумажную оторочку и помпончик пришью.
– Прелестно. Великолепно!
Мистер Клеймор барабанил пальцами по столу.
– Может быть, мы это провентилируем в гардеробной?
– Но есть еще и цвет, старина. Бифитер же должен быть красный с черным, правда?
Мистер Клеймор расхохотался.
– Мы, между прочим, в Венгрии. И венгерский стражник вовсе не обязан быть тех же цветов, что английский бифитер, не так ли?
– Обо всем-то вы подумаете, Норман. Хотя – погодите. Он же должен держать алебарду. Эссекс, мне кажется, не носил алебарду?
– Ну конечно же нет, Ивлин, – пропел мистер Клеймор. – Вы просто издеваетесь надо мной! У меня был меч, конь, целый отряд слуг!
Мистер де Трейси туманно ему улыбнулся.
– Семеро моих слуг с покорной готовностью... [15] .
– Даже больше. Но – действительно загвоздка. Алебарды у нас нет.
Я начал ненавязчиво ретироваться.
– Значит, ясно. Я только...
– Погодите, Олли. Генри Уильямс. Вот кто нас выручит. Да. Я поговорю с ним по дороге домой. Он нам мигом соорудит алебарду.
– По-моему, – сказала мама из-за зеленого сукна, – по-моему, у бифитера на туфлях тоже помпончики...
– У вас будет картинка, сударыня, я уверен.
– Ах да! – заходясь веселым смехом, вскрикнула мама. – Есть, есть – у Оливера в Детской энциклопедии!
– Мама!!! О Господи...
– Тэк-с, – пропел мистер Клеймор. – Вы можете после обеда взять у меня костюм, Оливер, и заберете алебарду у Генри, как только она будет готова. А теперь разработаем сцену.
Я слез вниз и оставил там свою скрипку, смычок и свой пенс. Хотел пронзить маму свирепым, пасмурным взором, но в зале было слишком темно. Когда я вернулся, мистер Клеймор и Имоджен сидели посреди сцены друг против друга, так задрав головы, будто переглядывались через забор. Мистер де Трейси изучал швабру. Потом подал мне.
– Вот вам алебарда, мальчуган. Справа, на авансцене. И так будете стоять всю последнюю сцену за исключением финала.
– Ивлин, старина, я же должен что-то сказать! Пожалуйста, дайте мне слова!
– А вы не хотели бы ограничиться жестом, как Айвор?
– Ага, знаю, Ивлин! Как там? «Но погодите, ваше королевское высочество, мы не одни...» – Повернулся и выбросил мне в лицо руку.
– Как величаво, дивно, старина. Редкое понимание театра. Айвер [16] сам не придумал бы лучших слов!
– И тут он, конечно, должен отдать честь.
– Интересно, как вы будете отдавать честь алебардой?
– Пусть лучше опустит ее концом к полу. Попробуйте, юный Оливер! Осторожно! Господи! Вы мне чуть глаз не вышибли!
– Я думаю, – не дрогнув коленками, сказал мистер де Трейси, – я думаю, лучше ее не опускать, потому что тогда она пересечет всю сцену. Может быть... позвольте мне, Оливер, мой мальчик. Стойте – вот так. И когда король к вам подходит – так величаво, дивно – и говорит, вы стойте та-ак и делайте та-ак. Да? А далее вы повернетесь и удалитесь – вот тут – и мы еще раз увидим ваш великолепный размашистый шаг, да? Ну, начнем!
– Оставь нас, любезный!
