начались странные дела.
Они ни о чем его не спрашивали. Так, несколько вопросов. Бэйб старался отвечать им вразумительно, хотя это и было нелегко. Он кивал или качал головой, не привередничал; хотелось сказать, что сейчас ему не до разговоров, но полицейские все понимали, вопросы сокращались до минимума, и вопросы были простенькие.
Главный легавый бормотал в телефонную трубку. Что – Бэйб не мог толком расслышать. Нет, надо постараться расслышать, убеждал он себя. О твоем брате говорят, слушай.
Он не мог сосредоточиться, пока не услышал голос Эльзы в прихожей. Один из легавых загородил ей дорогу; Бэйб встал, подошел к двери, выдавил легавому: «Позвольте», – и вышел к Эльзе.
– Ты так неожиданно повесил трубку. Я не знала, что думать. Ждала, но ты не перезвонил. Я беспокоилась, вот и пришла.
– Док мертв, – сказал Бэйб. Ну вот, после стольких лет он выдал их секрет, сказал «Док», даже не осознав этого. Но теперь-то что. Для секрета нужны двое. – Мой брат мертв, убит.
Она не поверила. Покачала головой.
– Это так. Я ужасно устал, Эльза.
– Это точно?
Бэйб даже не заметил, как перешел на крик.
– Что точно?! Точно ли то, что он мой брат, или что он мертв? Да, и еще раз да!
– Извини, – сказала она, отступая назад. – Просто я беспокоилась о тебе. Я пойду.
Бэйб кивнул.
– Как такое могло случиться? Господи, какой ужасный город! Ограбление! Или машиной сбили?
– Нет, это мою мать – машиной.
Бэйб увидел смятение на ее прекрасном лице – и всего через полчаса после смерти брата рассмеялся. Совсем как женщина, о которой он слышал. У той в одночасье в двух, не связанных друг с другом, несчастных случаях в разных штатах погибли муж и сын. Муж умер первым, и она чуть не потеряла рассудок, а когда пришло известие о гибели сына, она заметила, что смеется. Нет, он не был ей безразличен. Просто иногда нужно рассмеяться, чтобы не съехала крыша.
Когда он захохотал, Эльза ужаснулась, и это его еще больше рассмешило, и он смеялся до тех пор, пока по ее лицу не стало ясно: она думает, что он свихнулся.
– Все в порядке, – сказал Бэйб.
Эльза кивнула.
– Я люблю тебя и буду любить потом, немного спустя, но не сейчас.
Эльза подошла к нему, тронула указательным пальцем сначала свои, потом его губы. Повернулась и заспешила вниз по лестнице.
Через пять минут появился первый тип в штатском.
Главный легавый подошел к нему с почтительным видом.
Бэйб смотрел на все это со своего насеста в углу.
Тип в штатском подошел к Доку, приподнял простыню, взглянул на лицо, кивнул. Подошел к телефону, набрал номер и забубнил что-то.
Будь внимателен, говорил себе Бэйб. Слушай. Он старался, но услышал от типа в штатском только «да, сэр», несколько раз «коммандер»[9] и ничего более. На том разговор и закончился. Бэйб удивился типу: лет около тридцати, в хорошей форме, но в глаза не бросается. Человек следит за собой, ничего особенного, один из многих.
Появился второй тип в штатском, этому около сорока, светлые волосы – слишком светлые для его профессии. Если не считать этой мелочи, его не отличишь от заурядного дельца.
Он встал на колени рядом с Доком и, в отличие от первого типа в штатском, который только взглянул на лицо, долго изучал его.
– Он, видимо, попал в засаду, коммандер, – сказал первый тип в штатском. Бэйб узнал его голос: тот, что говорил по телефону.
– Или он знал их, – возразил блондин. У него в голосе были неприятные властные нотки от чувства собственной правоты.
– Что делать моим парням? – спросил главный легавый.
– Можете идти, – разрешил блондин.
– Тогда мы заберем его, – сказал легавый.
Бэйб удивился, что блондин приказывает легавым.
– Врачей! – потребовал блондин.
– Я уже отдал распоряжение, – ответил другой в штатском. – Машина внизу, позвать их?
– Давайте.
Первый тип заспешил вниз по лестнице. Блондин окинул взглядом Бэйба и опять стал рассматривать Дока.
Дока понесли. Первый в штатском и двое санитаров. По их белой униформе трудно было понять, из какой они больницы.
Док покидает его.
Бэйб чувствовал, как внутри у него все обрывается.
– Мне подождать? – спросил черноволосый в штатском.
Блондин отрицательно покачал головой.
Первый тип ушел, закрыл дверь, теперь они остались вдвоем, Бэйб тупо смотрел в стену.
– Может, поговорим, не возражаешь? – сказал блондин.
Бэйб взглянул на него. Тот пододвинул к Бэйбу стул и уселся сам.
Бэйб пожал плечами. Он не захотел говорить с Эльзой, какого черта трепаться с этим наглым сукиным сыном?
– Я понимаю, насколько сейчас неподходящий момент...
– Совершенно верно, – оборвал его Бэйб.
– Я знаю, как близки вы были с братом...
– Да что вы говорите? Вы знаете? Откуда вам это знать, скажите, пожалуйста? Что вы вообще знаете?
– Нет-нет, извините. Просто я хотел понять что к чему.
– Что? Вообще какого черта? Чем вы там у себя командуете?
Блондин сразу пошел на попятную.
– Откуда вы знаете, что я командую чем-то?
– Тот тип в штатском назвал вас «коммандер», я слышал.
– О, это пустяки, флотское прошлое. Я был когда-то моряком, дослужился до коммандера, звание это вроде сенатора или вице-президента: даже в отставке их называют по- прежнему.
– Ерунда.
Повисло молчание. Потом этот тип сказал:
– О'кей, ты прав, не будем говорить ерунду. Слушай, у нас что-то не получается, а очень надо, чтобы получилось. Забудь про коммандера. Я объясню попозже. Меня зовут Питер Джанеуэй. – Он протянул руку и сверкнул улыбкой. – Но вообще-то друзья зовут меня Джейни.
Часть 3
Зуб
