— И тогда случилось то, что сельскому хозяйству больше не нужно было такое количество выпускников. Естественно, количество поступающих в сельскохозяйственную школу резко упало, и все меньше студентов хотели продолжать учиться, чтобы получить послеуниверситетские ученые степени. Но здания, которые надо было содержать, остались; и осталось обязательство выплачивать зарплату профессорам с тенурой.
— В сельском хозяйстве так бывает, — спокойно замечает он. БиДжей не позволяет этому замечанию увести ее в сторону.
Она еще не закончила свою историю.
— Это сказалось не только на сельскохозяйственной школе, — поясняет она. — Финансовая нагрузка оказалась настолько высока, что это привело к существенным сокращениям всех остальных школ. Говорили, что было чудом то, что университет не обанкротился.
Она замолкает. Он не комментирует.
— Вам не кажется, что то же самое может произойти с нами? — спрашивает она.
— Определенно нет, — отвергает это предположение Пейдж.
— Почему?
— Нельзя сравнивать бизнес с сельским хозяйством, — в рассуждающей манере говорит он. — Для того чтобы преуспеть в сельском хозяйстве, университетского образования не нужно. В этой сфере нет внешнего давления, заставляющего молодежь идти в университет.
— В то время как в бизнесе это внешнее давление есть, — поощряет его к продолжению рассуждения БиДжей.
— Без сомнения. Сегодня, если вы хотите подняться по корпоративной лестнице, вы должны иметь степень МВА.
— Что, несомненно, хорошо для нас, — соглашается с ним БиДжей.
Пейдж несколько разочарован. Он ожидал от БиДжей более убедительных аргументов. Это не годится, чтобы встревожить его настолько, чтобы он сам добровольно сократил бюджет.
— Крис, — продолжает она, — есть еще одна сфера, в которой получение университетского образования обязательно. Адвокаты должны иметь высшее образование. Более того, в сфере юриспруденции это не свободный выбор. Что нельзя сказать о бизнесе.
«Недооценивать ее нельзя», — напоминает он себе и вслух говорит:
— Я не вижу связи.
— Я вчера разговаривала с Полом Диммерсом. Знаете его?
— Довольно неплохо, — Пейджу начинает не нравиться направление их разговора.
— Он сказал мне, что они столкнулись с довольно серьезной проблемой. Количество поступающих в юридическую школу сократилось вдвое по сравнению с тем, что было три года назад.
Кристофер Пейдж внимательно изучает выражение ее лица. Но прочитать что-либо на нем невозможно. Непонятно. Она имеет в виду бюджет следующего года или что-то более серьезное? Никаких тревожных сигналов не было. Или БиДжей таким образом предостерегает его? Он решает больше не уходить от этой темы. По крайней мере, до тех пор, пока он не поймет ее позиции.
— И как Пол объясняет этот спад? — осторожно интересуется он.
— Это довольно интересно, — отвечает она. — Похоже, они об этом поговаривали уже какое-то время. Если бы в нашем университете была юридическая школа, мы бы тоже услышали об этом заранее.
Пейдж с трудом удерживается, чтобы не сказать: «Ну и?..»
— Учиться на юриста было модно, — начинает она объяснение. — Неудивительно, принимая во внимание уровень базовой зарплаты. Хлынул поток желающих стать юристами. Школы резко разрослись. Почти слепок с истории того моего университета.
Пейдж без труда видит ее намерение выстроить параллель между этими историями и его бизнес-школой. Это намного серьезнее, чем он думал. Она нацелена не на сегодня. Она ставит под вопрос то, на чем основана вся его долговременная стратегия.
— Что произошло дальше, понятно, — говорит она и все же продолжает. Для нее очень важно, чтобы это было вербализовано: — Большое количество студентов через несколько лет стало большим количеством выпускников. Таким большим, что это превысило спрос.
К этому времени Пейдж уже решил, как себя вести. Сначала он должен показать БиДжей, что понимает ее опасения. А затем ее убедить забыть о них. Не колеблясь, он подхватывает:
— Не все новые выпускники юридических школ смогли найти хорошую работу. Информация об этом распространилась, и количество подающих заявления в юридические школы сократилось.
— Именно так, — соглашается БиДжей.
— Не о чем беспокоиться, — авторитетно заявляет Пейдж. И он выкладывает, как он считает, свою козырную карту: — Мы далеки от насыщения спроса на новых выпускников МВА.
Это не срабатывает. БиДжей не впечатлена его заявлением.
— А разве в этом году у нас не самое маленькое за последние годы количество заявлений в бизнес-школу?
— Временное явление, — отмахивается он. — Не о чем беспокоиться.
— Может быть, и так, — задумчиво говорит она. — А может быть, и нет.
Пейдж не может себе позволить оставить этот вопрос в таком состоянии.
— БиДжей, что я могу сделать, чтобы это перестало вас тревожить? — демонстрирует он свою готовность перейти к делу.
— Ближайшее будущее меня не тревожит, — отвечает она. — Я больше всего боюсь, что мы взвалим на себя дорогостоящую обузу, облегчить которую будет практически невозможно. Например, вы закладываете в бюджет тенуру еще для восьми профессоров. Если дела пойдут плохо, это просто может нас уничтожить. Может быть, нам заморозить все тенуры, по крайней мере, пока ситуация не прояснится?
— Нет, БиДжей, это будет ошибкой. Эти люди нам нужны. Если мы не дадим им тенуру сейчас, они уйдут. Подумайте о последствиях. Подумайте о той волне шока, которую вызовет это решение. Я понимаю, что вы встревожены, но, с моей точки зрения, оснований для серьезной тревоги нет. И определенно нет оснований для таких серьезных мер.
— И все же мы должны дать понять людям наши опасения, — настаивает она.
Он знал, что восемь новых назначений на тенуру не пройдут. Но попробовать стоило.
— Возможно, вы правы, — мягко переходит он к «переговорам». — Возможно, мы должны подать сигнал. Факультетам нужно понять, что мы с вами не должны безусловно удовлетворять их ожидания.
Она ждет его предложения.
— Я думаю, нам следует принять только шесть тенур, — предлагает он.
К его удивлению, она не начинает спор о числе тенур.
— Больше всего меня тревожит то, что с бизнес-школами может произойти то же самое, что происходит с юридическими школами, — продолжает настаивать она. — Ваше предложение: что мы можем сделать, чтобы изменить эту тенденцию?
