— Ну и какую? — проворчал Фил.
— Сладенький, — ответил Джон и посмотрел, как отреагирует Трейси.
Она хихикнула, но успела прикрыться пакетом с помидорами.
— А как называют бас-гитариста, у которого половина мозга?
— Везучим, — отрезал Фил. — Я уже слышал все эти байки от «Желез».
— Но эту ты не слышал. Я только что ее придумал. Какая разница между бас-гитаристом и свиньей?
Трейси выразительно подняла бровь, но его уже ничто не могло остановить. Джон повернулся к Филу.
— Свинья не будет бодрствовать всю ночь, пытаясь трахнуть бас-гитариста. — Джон посмотрел на Трейси. — К присутствующим это не относится, — добавил он, как будто это извиняло его выходку.
Фил покрутил пальцем у виска.
— Я куплю сигарет, — сказал он и опять ушел.
— Хорошо, — ответила Трейси и опять посмотрела, как он идет по проходу. Потом она повернулась к Джону и попросила: — Пожалуйста, не дразни его.
Трейси немного помолчала.
— Знаешь, я хотела обсудить с тобой одну идею, которую Маркус угробил. Но я хочу все равно написать об этом и предложить в другие редакции.
— Отлично, — обрадовался Джон. — Я могу тебе чем-нибудь помочь? Вычитка, редактирование или…
— Нет, я планирую кое-что другое, — ответила Трейси. — Я хочу написать о тебе.
— Что? Очередной портрет программиста? Это не так уж интересно. Правда, если наш проект «Парсифаль» будет удачным, материал станет горячим. Тогда я буду на первой странице всех техноизданий страны. Не беспокойся, я обеспечу тебе эксклюзив.
Все пошло не так с самого утра. Джон предпочитал смотреть правде в глаза, какой бы неприятной она ни была. Сначала неудачи сразу с тремя девушками, затем неприятная перспектива расстаться с любимой курткой, и напоследок ему пришлось наблюдать, как этот болван без малейшего напряжения познакомился с той самой девушкой, которая его отшила. И как будто этого было недостаточно, он еще наехал на Трейси.
Но на этом кошмар не кончился: Джон в ужасе смотрел, как к ним с полной корзинкой продуктов приближается та самая брюнетка из магазинчика, которая его обломала. Теперь она так дружелюбно улыбалась, что казалась очень хорошенькой. Когда брюнетка подошла поближе, Джон заметил, что она улыбается не ему, а Трейси. Да она же лесбиянка! Тогда все понятно.
— Ну, поздравляю! Ты обменяла Фила на новую модель? — спросила она у Трейси.
Джон только переводил взгляд с нее на Трейси. Трейси внимательно посмотрела на брюнетку, но совсем не казалась удивленной. Наверное, они знакомы, догадался Джон. Брюнетка внимательно оглядела его.
— Он мне кого-то напоминает, — заметила она. — По-моему, он пытался поиграть со мной в «Двадцать вопросов».
Она улыбнулась Джону:
— Надеюсь, Трейси удалось ответить тебе правильно. Поздравляю. Она потрясающая девушка. Тебе пришлось убить Фила, чтобы получить ее? Или ты дал ему пару баксов?
— О чем ты говоришь? — наконец включилась в разговор Трейси. У Джона вдруг возникло неприятное чувство, что он хорошо понял, о чем. — Ты думаешь, что он…
— Я ничего не думаю, — перебила ее брюнетка. — Я едва ли вообще думаю. Вы просто очень мило смотритесь вместе. Только бедняжка, кажется, немой?
Хуже, намного хуже. Джон чувствовал себя, как в страшном сне, когда ты голым выходишь на сцену, забыв текст роли. Потому что Джон с ужасом осознал, что он пытался подцепить лучшую подругу Трейси.
— Лаура, это Джон. Джон, это Лаура, — проговорила Трейси над тележкой с овощами.
— Тот самый знаменитый Джон, — пропела Лаура, чуть ли не смеясь ему в лицо.
Трейси могла поклясться, что Джон покраснел. Он совершенно невозможен! Он не способен вести себя естественно и непринужденно даже при знакомстве с ее подругой. Трейси попыталась припомнить, был ли он таким тормозом, когда они учились в университете.
— Та самая знаменитая Лаура. Ты повар в Сакраменто? — промямлил он, чувствуя, как горят щеки.
— Нет, она занимается поставкой продуктов, — поправила его Трейси. Не хватало еще, чтобы и эти двое друг друга невзлюбили.
— Но я, кажется, опять помешала, — нарушила Лаура наступившее молчание.
— Мы обсуждали статьи Трейси. Как замечательно она могла бы писать.
— Ну да! Если бы да кабы, — вздохнула Трейси.
— Но ты ведь ничего не можешь сделать, если твои статьи режут и редактируют до неузнаваемости, — возразил Джон..
— Я могла бы уйти из «Сиэтл тайме».
Трейси покатила свою тележку дальше по проходу к следующей линии. Лаура улыбнулась Филу, который снова присоединился к ним с новой, у кого-то позаимствованной сигаретой во рту.
— Ты могла бы вести потрясающую колонку, лучше, чем Анна Куиндлен, — вернулся к их разговору Джон.
— Кто это Анна Куиндлен? Я ее знаю? — заинтересовался Фил.
— Просто журналистка, которая получила Пулитце-ровскую премию, — ответила Лаура. — Теперь она пишет романы.
Фил пожал плечами.
— Я не читаю коммерческое чтиво, — заявил он.
— Трейси, ты действительно должна написать что-нибудь не заказное, чем ты сможешь гордиться, — продолжал Джон так, словно Фил и Лаура не перебивали их. — И тогда твой отец будет писать тебе восторженные письма, а студенты журналистских факультетов — слать свои резюме.
Трейси посмотрела на его серьезное лицо. Каким бы он ни был, Джон всегда ее поддерживал.
— Не пора ли тебе заткнуться! — неожиданно выпалил Фил.
Трейси была просто огорошена его раздражением, но не хотела доводить дело до ссоры. Она знала, что Фил только что получил отказ из литературного журнала. Конечно, у них абсолютно разная манера письма. Он писал компактно — в духе символистов. Но лучше было не обсуждать сейчас ее очерки. Это только разозлило Фила. Он не принимал ее работу всерьез, да и она сама тоже. Ведь, в конце концов, это заказные материалы.
— Лаура, ты кладешь в соус белый или синий лук? — Трейси сменила тему разговора.
— Больше подходит красный.
Фил снова куда-то отошел. Трейси не удержалась и вздохнула. Она подошла к лотку с луком, Лаура и Джон молча шли за ней. Трейси выбрала несколько красных луковиц и направилась к следующей линии.
— Мне нужно еще кое-что купить, увидимся позже, — неожиданно сказал Джон.
Трейси была поражена: обычно он ходил за ней как приклеенный. Иногда ей даже приходилось просить его уйти домой, потому что ей хотелось побыть вдвоем с Филом.
