ориентироваться в обстановке, мало того, вы быстро добиваетесь расположения окружающих, а это тоже кое-что значит. Можно было бы сказать, что вы прирожденный лидер, но, основываясь на собственном опыте, я полагаю, что вы тем не менее любите действовать в одиночку. Я прав?
Тэш вновь не ответил. Он ждал, пока сенатор доберется до сути дела.
Ранкаст хмыкнул, поудобнее устроился на ложе и приглашающим жестом указал на ворох подушек на полу.
— Располагайтесь, Тэш. Не люблю, когда кто-нибудь маячит перед глазами как столб.
Тэш с неохотой сел. Он предпочел бы жесткую скамью — с нее, по крайней мере, в случае необходимости всегда можно быстро вскочить. Но пока что не следовало раздражать хозяина.
— А у меня работают толковые мастера, — удовлетворенно заметил Ранкаст. — Я велел не калечить вас после инцидента на арене. Выглядите вы, правда, не очень хорошо, но двигаетесь весьма свободно. Так что вы — мой должник, Тэш, хотя дело даже не в этом. Видите ли, вы вообще моя собственность.
Тэш молча бросил на своего собеседника мрачный взгляд исподлобья.
— Все гладиаторы принадлежат Департаменту, если только их не выкупает кто-нибудь в частное пользование. Это недешевое удовольствие. Но зато приличный процент от всех ставок на тотализаторе идет в доход собственнику. Вот вы, например, первое время были очень выгодным вложением. Теперь, к сожалению, толку от вас не будет. Публика на вас не пойдет, скажем так.
— Что вам от меня нужно? — процедил сквозь зубы Тэш.
Ранкаст сухо усмехнулся.
— Мне — ничего. А вот вам от меня кое-что нужно. У вас поразительная способность к выживанию. Но сейчас даже она может оказаться бесполезной. Ведь вы практически лишили себя права на жизнь. Последний шанс — сделать кое-что для меня. Хотя бы из чувства благодарности.
Я приложил уйму стараний, чтобы убедить Департамент в том, что вы можете пригодиться нам в другом качестве, скажем, сыщика. Вам ведь не впервой, мой друг, выполнять такую работу?
«Откуда эта сука обо мне все знает?» — пронеслось в мозгу у Тэша.
— Поэтому я хочу предложить вам применить свои профессиональные навыки, — продолжал Ранкаст. — Мы чрезвычайно обеспокоены тем, что недавно у нас возникла и широко распространилась некая тайная организация, ставящая своей целью подрыв самих основ Империи. Идеология ее нам достаточно хорошо известна, а вот идеологи — нет,
Ранкаст налил себе в чашу темной жидкости из стоявшего рядом с ложем высокого узкогорлого кувшина.
— Мы знаем, кто за ними стоит, кто им сочувствует в верхах. Но это, как правило, фигуры заметные, и, чтобы выбить почву у них из-под ног, необходимы веские доказательства. А их никак не удается заполучить. Конечно, можно их сфабриковать. Но этим мы не подавим саму организацию. Вот я и хотел бы, чтобы вы внедрились в нее, поглядели изнутри, что она из себя представляет, кто пользуется особым авторитетом, где они предпочитают собираться, ну и так далее… Действий никаких от вас пока не требуется.
Тэш пожал плечами. Ремесло сыщика было его профессией. Его нанимали самые разные люди для самых разных целей, и он отнюдь не принадлежал к тем чистоплюям, для которых запаяло было засыпать какое-нибудь тайное общество, вырывшее себе уютные норки в фундаменте государственной системы. По большому счету, ему было глубоко наплевать на моральную сторону задания — когда доходит до дела, с моральной стороной все разрешается как-то само собой, и до всяких мучительных вопросов обычно руки и мозги просто не доходят. Тут только успевай выбираться из очередной заварушки.
Другой вопрос, что он предпочел бы заранее знать, кто конкретно и зачем его нанял и каким образом этот наниматель собирается расплачиваться за выполненную работу.
— Предположим, — проронил Тэш, — я начал вас понимать. Только говорите, пожалуйста, помедленнее, я еще не достаточно хорошо схватываю ваш язык.
— Простите, — улыбнулся сенатор, — я слегка увлекся. Вы не стесняйтесь, переспрашивайте, если что.
— Что уж тут переспрашивать, сами знаете, чтобы внедриться в какую-нибудь организацию, — пробурчал Тэш, — нужно хотя бы знать людей, обычаи, жаргон. И много всяких других мелочей. Для этого потребуются годы, ведь в вашем мире я, кроме арены, ничего толком и не видел.
— То, что вам сейчас кажется недостатком, — уверенно возразил сенатор, — на самом деле является огромным преимуществом. Вы же иномирянин. Даю вам слово, иномиряне входят в первостепенный круг интересов этой организации.
— Да при вашем техническом уровне никому вообще не должно быть дела до пришельцев из иных миров. Вы хотя бы свои проблемы решили, — с сомнением бросил Тэш.
— Вы просто не знаете всех наших обстоятельств, — возразил Ранкаст. — О том, что вы иномирянин, знает всего несколько человек. Местная чернь никакого понятия о других обитаемых мирах, естественно, не имеет. По общепринятому мнению, дикарей, подобных вам, ловят на окраине империи, а таких странных существ, как ваш первый противник, — в джунглях. Прелюбопытное, кстати, место эти джунгли. Там водится множество жутких тварей, не дай вам Бог в этом убедиться. Впрочем, не будем отвлекаться. Так вот, как я уже сказал, почти никто понятия не имеет, кто вы такой, но кое-кто догадывается. Поэтому, если вас оставить в покое, снабдив хорошей легендой, то на вас очень быстро выйдут интересующие нас люди.
— Допустим, — согласился Тэш, — а что я-то должен буду делать?
— Да практически ничего. Плывите себе по течению. Об остальном мы уж как-нибудь позаботимся. Имейте в виду, интересующая нас организация может быть связана с восставшими горцами. К счастью, они храбрые, но недалекие люди, иначе нам бы уже давно грозили крупные неприятности. На всякий случай примите к сведению: есть у них один человек, представляющий для нас особую опасность. Нам неизвестно его настоящее имя, одна только кличка — Бесследный. Он исчез сразу после битвы в отрогах Черного хребта. Мы тогда немало их взяли в плен, да и убито было достаточно, но тело Бесследного так никто и не опознал. Если он до сих пор гуляет на свободе, то его авторитетом могут воспользоваться руководители заговорщиков. Такое сплочение наших врагов крайне нежелательно. Так что возьмите это на заметку.
«Чертовщина какая-то, — подумал Тэш, — вечно мне приходится кого-нибудь разыскивать. И, что характерно, при этом я всегда наживаю себе кучу неприятностей».
— Вождь ваших горцев — это не шутка, — мрачно произнес он. — А что я за это получу?
— Всего лишь жизнь, — тяжело вздохнул Ран-каст, — по-моему, весьма ценная штука, не правда ли? Пожалуй, самая большая ценность во Вселенной — для ее обладателя, конечно. И самый бесполезный, ненужный хлам для стороннего наблюдателя. Ибо жизнь, мало того, что имеется в избытке, еще и постоянно воспроизводит себя. Вы согласны со мной?
— Чего? — переспросил Тэш.
— Ах, я опять, наверное, говорю слишком быстро. Ну ладно, гладиатор. С сегодняшнего дня вы поступаете в мое распоряжение. В свою личную охрану я вас пока что не возьму, слишком уж вы непредсказуемы. А вот во внешнюю — пожалуй. Конечно, это не такая интересная жизнь, как на арене, да и острых ощущений значительно меньше, зато и риску тоже меньше. А дальше видно будет. Помните: встречи со мной не ищите, если мне что-нибудь будет нужно, я сам вас найду.
— Не учи ученого, — мрачно пробормотал Тэш. — Вот суки вельможные. Во всех мирах одинаковы!
Сенатор щелкнул пальцами, и двое конвойных, до этого неслышно стоявшие за портьерой, приблизились и повели Тэша к выходу. Он угрюмо брел между ними, чертыхаясь на всех известных ему языках. Видимо, ему на роду написано все время впутываться в неприятности. Ладно, посмотрим — не в первый раз… Может, кривая вывезет.
Помощник Эббет, по поручению его святейшества, для полных летописей. Выдержка из Трактата о гладиаторских боях.
Ознакомившись по поручению его святейшества с богатствами нашего хранилища, в котором содержатся рукописи, датированные от начала Смутных времен, и основываясь на том, что знание является единственной ценностью и что, владея знанием, можно вывести одно событие из другого, поскольку закономерности хода вещей становятся ясны пытливому уму, я пришел к следующим выводам.
Ни одна сложная система — будь то живой организм или государство — не может постоянно находиться
