«Расставаться со швеями придется в зависимости от темперамента и уровня жадности каждой», – с тревогой думал Коля. Он перечислял в уме имена, ища нужный подход.
Телефон звонил. Автоответчик записывал требования перезвонить и угрозы. Когда раздавался звонок в дверь, Коля на цыпочках подходил, смотрел из темноты в глазок и возвращался назад. К вечеру на автоответчике заговорили мужские голоса.
Новая знакомая появилась с охапкой продуктовых пакетов. Открыв дверь, Коля увидел собравшихся в коридоре швей и пару пожилых мужчин.
– Товарищи, товарищи! Минуточку, мигом разберемся, – пообещала Мыльникова за Колю и захлопнула перед носом разгневанных швей дверь. – Они с тебя деньги требуют!
– Я их нанял шитьем подзаработать, а заказчик нас кинул, теперь они с меня хотят получить.
– Большие суммы?
– Да нет. По сто баксов.
– Фу ты, мелочь какая! Сейчас увидишь.
Она сбросила пакеты на книжные коробки, открыла дверь, встала на пороге, загородив проход. Строго посмотрела на суровые, злые лица ходоков.
– Общая беда, товарищи. Вы подталкиваете шефа судить заказчика. В суд потянут вас всех. Компания деньги официально выплатит, по чекам. Вас эс-эс-ай лишат. Шеф рисковал, прикрывал вас. Вы хотите эс- эс-ай потерять? – напрямую спросила одного из мужиков.
– Не-е, – протянул тот и заворчал на жену: – Я те говорил, Мань, не лезь в коммерцию!
Лица озаботились, женщины начали расходиться.
– Постойте! – скомандовала Мыльникова, наслаждаясь быстрой победой. – Заберите улики. Может, кто самостоятельно судиться захочет. Коля, отдай медведей!
Коля стал выносить охапки мишек.
– Никто судиться не будет, – сказал второй мужичок, до сего момента молчавший.
– Тогда – на подарки. Пойдете страховку продлевать, лучшего подарка не придумаешь!
Ходоки потеряли обиду, разобрали игрушки.
Лина захлопнула дверь, скинула дубленку и потащила пакеты на кухню. Коля пробежался глазами по фигуре. Она обернулась.
– Что такое эс-эс-ай? – спросил он и с усердием принялся громоздить коробки в углу.
– Пособие. Они ради него живут. Если рабочий класс эксплуатируешь, всегда знай, чем припугнуть, – советовала новая знакомая, нося тарелки в комнату. – Здесь Америка!
– Ого! – воскликнул Коля, входя в комнату. Натюрморт у дивана мог соперничать с ресторанным.
– Как в лучших домах Филадельфии! Для вас, сэр, старалась! – Лина улыбалась с чашкой чая в руках. Из-под козырька желтой кепки горели зеленые глаза.
– С такой закуской и выпить не грех. У меня, правда, только горилка с некоторых пор, да и то початая.
Он принес бутылку.
– Я – пас, – сказала она твердо и как-то по мужски. – Завтра вставать рано. Я еще и учусь.
– Где?
– В Академии бизнеса. Дистанционно. Бизнес в Америке образования требует, ты вот на себе ощутил.
– Дистанционно – это как? – поинтересовался Коля.
– Заочно, – ответила она и добавила язвительно: – Ну а тебе – сам Бог велел запить дефолт с предприятием.
Коля налил себе рюмку. Ее содержимое, достигнув желудка, направило мысли в предсказуемое русло. Он включил телевизор, нашел музыкальный канал, убавил звук.
– Хорошие дивиденды приносит реклама? – спросил, расслабляясь в кресле.
– Реклама – дело сладкое, – ответила она и озарилась какой-то идеей. – Я фотографом начала, в Сибири и Азии. Смех один, что иногда бывает. В городке Муйнак, в устье Аму-Дарьи, шла добыча ондатры. Охотники за месяц годовую зарплату делали и платили за «фоту» щедро. Серега, сотрудник столичного НИИ, открыл «золотую жилу». В аулах вдоль реки паспорта меняли. Фотография – только в городе Нукус. Ехать – дело хлопотное, люди отлынивали и тянули. Мы погрузились на лодку, запаслись фотоаппаратом «Момент», ящиками кассет и двинулись на заработки на институтской моторке. Черта с два фото на паспорт в тех условиях «Моментом» сделаешь! На улице – яркое солнце. Глаза проваливаются. Ну, думаю, влипли. Денег натратили жуть. Свои, чай! Знаешь, что я сообразила. Не поверишь. Сейчас ржать будешь, гарантирую. Я людей на землю укладывала, на простыню. Лежат, такие хорошенькие, умиротворенные, только что не спят. – Мыльникова заразительно рассмеялась, живо представляя лежащих на простыне каракалпаков. Они посмеялись вместе, и она продолжила: – Потом в Сибири начали собственность делить. Тюрьмы раскрыли. Жулье плавает, как рыба в воде. Сказала тебе, реклама – дело сладкое, любой деляга норовит на ней деньги отмыть и охотно делится. У меня в то время яхта на Тихом океане появилась. Как назло, с ней разборка началась. Пришлось бежать.
– Знакомо. – Коля потихоньку ел и чокался с бутылкой. – Твое здоровье! Я тоже бежал. Да вот сейчас споткнулся немного.
– В рекламном деле, знаешь, заказы поначалу трудно собрать, а как раскрутишься, обороты приличные получаются. Хочешь со мной поработать? Введу тебя в курс дела. Скооперируемся.
Опьянел Коля и почувствовал усталость. Он вытянул ноги, но «теплая» голова вдруг выдала сумасшедшую идею. В глазах заблестел азарт.
– Скооперироваться с тобой?! С удовольствием! – воскликнул он с энтузиазмом и пересел на диван. – Давай поженимся?
Она хихикнула.
– У тебя деньги есть? – отрезвила вопросом.
– Нет.
– Не веришь в дело или сомневаешься?
– Верю, верю!
Возбужденное Колино существо не имело никаких сомнений. Он дожидался момента.
– С яхтой-то что, мисс Мыльников? – спросил и обнял ее рукой.
Она не отстранилась, изучала его насмешливым взглядом.
– Отогнали в Японию. Яхта не моя стала. – И вроде как попыталась подняться. – Ладно, иду спать. Завтра рано встану. Я в прихожей устроюсь, там у тебя раздвижное кресло.
– Уступаю тебе кровать!
В приливе «джентльментства» Коля обхватил собеседницу руками и прижал к себе. Показалось, что она подалась телом, глядя снизу понимающим взглядом. Коля нагнулся для поцелуя.
– Служить тебе буду, как раб! – Мавроди изобразил страсть. – Иди за меня!
И он повалил ее на диван.
– У-у-у! – протянула она. – Какие мы неистовые и решительные! – Не сопротивляясь, избранница подняла руку и приложила вытянутый указательный палец к его губам. – Нет, дорогой. Ни-ни! – И задвигала пальцем в разные стороны, как тогда, в машине. – Насчет женитьбы поговорим, как протрезвеешь. Согласен?
Коле вдруг решительно понравилось ее поведение, он отпустил Мыльникову и уронил голову, изобразив отчаяние:
– Согласен, согласен.
Коля ворочался, ворочался на обширной кровати, перекрутил простыни, спать не мог. Поднялся, накинул рубашку и вышел в прихожую.
– Лин!
Он плюхнулся на край разложенного кресла, дал волю рукам.
– О! Боже мой! Тебе, как говорят, легче дать, чем отбиться, – буднично произнесла ему в ухо. – Подожди, давай будем цивилизованными людьми.
Она ушла в ванную, включила воду. Коля, не раздумывая, пошлепал за ней. Толкнул незапертую дверь, в рубашке и плавках шагнул под душ.
