Клара сморщилась:
– Завтра точно все выучу.
– Говори, что уже запомнила.
Путаясь в словах, Клара забарабанила официозный текст:
– Настоящим я объявляю и клянусь, что я полностью отказываюсь от всякой преданности любому иностранному государству, которого я была прежде гражданином…
– Что ты пропустила? – прервала Мадам.
Женщины заспорили, не понимая друг друга.
Коля обернулся к окну. Улицы столицы блестели гололедом. Транспорт на хайвее полз по нему со скоростью пешехода.
В Вашингтоне появился Гиви, похудевший, заросший и небритый. При встрече разгорячился, будто все случилось только вчера. Через срок заключения пронес обиду:
– Сука!
Ашот прервал его:
– Тебя предупредили, что ты не имеешь права подходить к ней. Это решение суда!
– Предупредили. Я расписался. Не волнуйся. Не подойду. Убивать женщину я из принципа не могу! Даже пытать не могу.
– Ай! Гиви, Гиви, ты не в Тбилиси…
Ашот вытащил из большого пластикового пакета новый костюм, рубашку и галстук. Переодевшись и преобразившись, Гиви успокоился.
– Бегом в парикмахерскую, – сказал Ашот. – Оставь там прошлое, не вспоминай больше. Новая жизнь начинается.
…Клара постелила Гиви постель на диване. Зажав под мышкой книжку вопросника и словарь, направилась к двери.
– Я – у Мадам в холле. Она сегодня дежурит. Звоните, спускайтесь, кричите, если понадоблюсь.
Коля и Гиви сели за стол, сервированный бутылками пива и блюдом креветок. Коля полез в карман.
– Вот «Конкорд». – Он протянул ключи и конвертик. – Ты – снова джентльмен на выданье.
– Спасибо, дорогой.
– В конверте с техпаспортом – доступ в нью-йоркский сейф. Там – только твое. Я свое выгреб. Немного осталось. Если не тратить, можно всю жизнь прожить. – Коля тихо засмеялся.
– Лори собиралась вернуть твой «жест».
– Куда она вернет? Она знает, где я?!
– Не сообщаешь. Забыть не можешь, – не спросил, просто пробросил Гиви слова. – Как у Клары с гражданством?
– Получит летом, думаю. Трудно тебе объяснить, но жизнь с ней – не мое.
– Обидно. Что ты собираешься делать?
– Встрял в серьезное дело. Жду результат. Говорить рано, – уклончиво ответил Коля. – Боюсь сглазить. Мнительным стал, ты уж извини.
– Нормально. Я – в Нью-Йорк. В новом месте трудно начать. Найдешь меня, мобильник старый. Передала мне, дрянь.
– Когда уедешь?
– Завтра тронусь. Проскочу затемно столичные пробки. Пива мне не подвигай. Бутылочки было достаточно.
За открытым окном со свистом носились стрижи, радуясь майскому утру. Коля пошевелил руку, на которой лежала Кларина голова, и легонько потянул руку к себе.
– Ты теперь как на работу, – сказала она сквозь сон и обняла.
– Быстренько проверю, и доспим. – Он высвободился и поднялся.
Клара открыла глаза:
– Год прошел, а я все сильнее тебя хочу.
– Я скоро вернусь!
Он оделся, спустился вниз, звякая ключами. За дверкой ящика с буквой «f» на кучке рекламы лежал большой белый конверт с прозрачным окошечком. Коля оглянулся, как будто крал чужое. В коридоре вокруг никого не было. Он сунул конверт за пазуху, прижал рукой и быстро пошел по коридору к двери на улицу.
У выхода встретилась Мадам. Улыбаясь, спросила:
– Как, не выиграли еще? Извещения стали приходить из госдепа.
– Ждем, – как можно приветливее ответил Коля и, не останавливаясь, прошел мимо нее.
– Все будет о’кей! – сказала она вслед.
Коля сел в Кларин автомобиль и отъехал. Через два квартала, остановившись под деревом, он вскрыл конверт и вытащил листок официального письма.
Регистрационный № 0714
Мистер Николай Эсмеральдов,
Вы отобраны для собеседования с целью получения грин-карты…»
Прочитав первые строчки, Коля оглох от ударов сердца. Бумага затряслась в руке, он откинулся на спинку сиденья. За тонированными стеклами «Доджа» жизнь засверкала разнообразными цветными красками. Желтые, фиолетовые, красные автомобили летели мимо и сливались в ликующую полосу радуги.
«Додж» медленно тронулся с места и, набирая скорость, вырулил на забитую транспортом магистраль. Вскоре он остановился у компьютерного кафе. Коля вошел внутрь.
– Мисс, – обратился он к девушке за стойкой, – сделайте мне любезность. Хочу разыграть приятеля. Замените фамилию на извещении и напечатайте копию. Я оплачу. – Он полез за бумажником…
– Куда ты пропал? – спросила Клара, когда Коля появился в дверях. – Полдня жду.
– Клара, любовь моя! – натуженно крикнул он с порога. – Мы выиграли! – Коля выставил на тумбочку бутылку «Киндзмараули». – Будешь сегодня пьяная.
– На какую фамилию? На мою или на твою?
– На твою.
Не глядя Кларе в глаза, Коля вытащил бумаги и протянул. Она открыла конверт.
Регистрационный № 0815
Мистер Николай Паулс,
Вы отобраны для собеседования с целью получения грин-карты…»
– Появится у тебя персональный композитор. Сочинит тебе триллион, триллион алых роз, – натужно пошутил Коля.
Радость на Кларином лице сменилась тревогой.
– Теперь надолго уедешь, я тут умру.
– Как уеду, так и приеду. Не пройду собеседование, так прилетишь, как станешь гражданкой. В Москве зарегистрируемся и вернемся. Не говори никому, что выиграли. Будем до конца осторожны.
– Я понимаю. Не скажу. – Клара повеселела. – Можно, я полечу с тобой?
– Даже сюрприз не сможешь сделать. Мне предстоит выбираться отсюда нелегально, через Канаду или Мексику.
– Почему? – спросила она со страхом.
– Чтобы не засекли в паспорте просроченную визу. Проштампуют, и въезд на три года закроется. Там же – фотография, она остается в файле. Кто знает, как они проверяют выезжающих и въезжающих! Не узнаешь. Связей не хватит. Предприятие – не из простейших. Позже обсудим.
Глаза Клары загорелись азартом.
– Давай я тебя в Москве встречу!
– Ой, Клара! – Коля посмотрел ей в глаза. – Я есть хочу.
Клара направилась к кухонной стойке готовить еду. Коля подошел сзади, поцеловал в плечо.
– Так, грандиозный специалист по государственным делишкам, – сказал он, обнимая ее. – Дай мне совет. Переться с наличными деньгами через границу весьма рискованно. Как мне персональный счет в
