что у нее нет времени заниматься пустяками. - Я на опыте убедилась, что с ними лучше всего обращаться, как с детьми.
Услышав это, дама, читавшая 'Таймс', улыбнулась; ее рот, вернее, все ее жесткое красивое лицо напоминало деревянных лошадок в яблоках, которых можно купить в пассаже в Сохо. Она скрестила ноги, зашуршав дорогим тяжелым шелком юбок. Казалось, вся она захрустела и затрещала, произнеся резко, не глядя на окружающих:
- А я считаю, что бедняки - очаровательные люди!
Сибилла Деннант, сидевшая на диване, рассмеялась серебристым смехом и, бросив Шелтону на колени залаявшего терьера, спросила:
- А вы, Дик? Какого вы мнения о бедных?
Шелтон в замешательстве огляделся по сторонам.
Пожилые дамы, которые уже высказали свое мнение, смотрели теперь на него, и в их взглядах он прочел полное пренебрежение.
'О, этот молодой человек? - казалось, говорили они. - И вы ждете от него каких-то разумных замечаний? Полно!'
- Какого я мнения о бедных? - запинаясь, спросил Шелтон. - Да никакого.
Дама по имени миссис Мэтток - та, что все время рассуждала стоя, посмотрела на утонченную особу, читавшую 'Таймс', и, улыбнувшись своей кисло-сладкой улыбкой, заметила:
- Возможно, вы не знаете лондонских бедняков, леди Бонингтон?
В ответ леди Бонингтон только зашуршала юбками.
- Ах, миссис Мэтток, пожалуйста, расскажите нам о трущобах! воскликнула Сибилла. - Посещать трущобы, должно быть, так интересно! А здесь такая смертельная скука - только и делаем, что шьем для них фланелевые юбки!
- Бедняки, душенька, совсем не такие, какими вы их себе представляете... - начала было миссис Мэтток.
- А знаете, - прервала ее тетушка Шарлотта, выглядывая из-под гортензии, - по-моему, они такие милые!
- Вы так думаете? - резко спросила миссис Мэтток. - А по-моему, они только и делают, что на все ворчат.
- На меня они никогда не ворчат; они очаровательные люди.
И леди Бонингтон с сумрачной улыбкой посмотрела на Шелтона.
А он невольно подумал, что нужно быть необычайно храбрым, чтобы осмелиться ворчать в присутствии этой богатой деспотичной особы.
- Бедняки - самые неблагодарные люди на свете! - заметила миссис Мэтток.
'Зачем же вы тогда ходите к ним?' - спросил про себя Шелтон.
И, словно в ответ на его мысль, миссис Мэтток сказала:
- Мы обязаны помогать им, обязаны выполнять свой долг, но дождаться от них благодарности...
- Несчастные! У них такая тяжкая участь! - с иронической улыбкой заметила леди Бонингтон.
- А маленькие дети! - вздохнула тетушка Шарлотта, вспыхнув и глядя вокруг блестящими глазами. - Они такие трогательные!
- Ох, эти дети! - сказала миссис Мэтток. - Я прямо из себя выхожу при виде этих заброшенных созданий. Нет, мы слишком сентиментально относимся к беднякам!
Леди Бонингтон снова зашуршала юбками. Ее пышные плечи глубоко ушли в мягкую спинку кресла; густые темные волосы, отливавшие серебром, были высоко взбиты; рубиновый браслет сверкал на могучем запястье руки, державшей газету; она медленно покачивала ногой, обутой в туфельку из бронзовой кожи. Эта дама отнюдь не производила впечатления слишком сентиментальной.
- Я знаю, что беднякам часто совсем неплохо живется, - заявила миссис Мэтток таким тоном, словно кто-то глубоко оскорбил ее.
И Шелтон не без жалости заметил, что судьба избороздила морщинами все ее доброе лицо, - эта сетка крохотных морщинок красноречиво говорила о великом множестве добрых намерений, которые не осуществились по вине непрактичных и вечно недовольных бедняков.
- Что бы вы ни делали, они никогда не бывают довольны, - продолжала она. - Они только обижаются, когда им помогают, или же принимают помощь, но никогда за нее не благодарят.
- О, это так тяжело! - пробормотала тетушка Шарлотта.
Шелтону все больше и больше становилось не по себе. И вдруг он резко сказал:
- Будь я на их месте, я поступал бы точно так же.
Миссис Мэтток метнула в его сторону взгляд своих карих глаз, а леди Бонингтон, звякнув браслетом, промолвила, как бы обращаясь к 'Таймсу':
- Мы всегда должны ставить себя на их место.
Шелтон невольно улыбнулся: леди Бонингтон на месте бедной женщины!
- О, я всецело ставлю себя на их место! - воскликнула миссис Мэтток. Я прекрасно понимаю, что они должны чувствовать. Но неблагодарность все же отвратительная черта.
- А они, видимо, не могут поставить себя на ваше место, - пробормотал Шелтон и, набравшись храбрости, быстрым взглядом окинул комнату.
Да, все в этой комнате было удивительно под стать одно другому, и все одинаково ненастоящее, словно каждая картина, каждый предмет обстановки, каждая книга и каждая из присутствующих дам были копиями с какой-то модели. Все они были очень разные, и тем не менее (подобно скульптурам, которые мы видим порой на выставках) все казались слепками с какого-то одного оригинала. Вся комната дышала целомудрием, сдержанностью, строгой логикой, практичностью и комфортом; никто здесь ничем не выделялся - ни чрезмерной добродетелью, ни чрезмерным трудолюбием, ни манерами, ни речами, ни внешним видом, ни своеобразием умозаключений.
ГЛАВА XXIII
ЭСТЕТ
В поисках Антонии Шелтон поднялся наверх, в угловую гостиную. Там у окна болтали Тея Деннант и еще какая-то девушка. Заметив взгляд, который они бросили на него, Шелтон подумал, что лучше бы ему было не родиться на свет, и поспешно вышел из комнаты. Спустившись в холл, он столкнулся с мистером Деннантом, - тот шел к себе в кабинет с пачкой каких-то бумаг, видимо, документов.
- А, это вы, Шелтон! - сказал он. - Что это у вас такой растерянный вид? Никак не найдете свою святыню?
Шелтон усмехнулся, сказал 'да' и пошел дальше искать Антонию. Но ему не везло. В столовой он обнаружил миссис Деннант: она составляла список книг, которые собиралась выписать из Лондона.
- Дик, посоветуйте мне, пожалуйста, - сказала она. - Все сейчас читают этот роман Кэтрин Эстрик. Наверно, потому, что она особа титулованная.
- Конечно, всякий читает книгу по той или иной причине, - ответил Шелтон.
- Я ненавижу что-нибудь делать только потому, что так делают другие; не стану заказывать эту книгу, - сказала миссис Деннант.
- Отлично!
Миссис Деннант сделала пометку в каталоге.
- Последняя вещь Линсида - это я, конечно, возьму; впрочем, должна признаться, я не очень люблю его, но, пожалуй, его книги надо иметь в доме. А, 'Избранные речи' Куолити! Это, должно быть, хорошо, он всегда так изысканно выражается. А вот что делать с этой книгой Артура Баала? Говорят, он большой шарлатан, но все читают его.
И Шелтон заметил, как блеснули ее глаза, так похожие на глаза зайчихи. Лицо ее с тонким носом и мягким подбородком утратило выражение решимости, словно кто-то вдруг посоветовал ей довериться собственному инстинкту. Она выглядела такой жалкой, такой неуверенной. Впрочем, она ведь всегда могла
