планеты может эти самые проблемы создать.
— Как же мне тогда добраться домой? — после долгого молчания спросил барон.
Зюзель собирался ответить, но тут двери в его кабинет приоткрылись, и показалась лохматая голова. Голова спросила, не сможет ли ее принять ректор. Ректор сказал, что не раньше, чем через полчаса. Голова переварила информацию и исчезла за дверями, и тогда Зюзель повернулся обратно к барону:
— Выход всегда есть, барон. В нашей ситуации он заключается в следующем. Вы можете остаться на Земле. Мы предоставим вам все условия для того, чтобы вы стали частью нашего общества.
Вид Тонена выражал самое решительное несогласие, на что Зюзель улыбнулся.
— Не зарекайтесь. Есть и второй вариант. Через месяц прыгает корабль на Ледяную. Они тут как-то установили контакты с вашим новым сюзереном, Галактическим Союзом, и на Сегратуме есть какое-то представительство Ледяной. Вы можете на их корабле попасть на Сегратум, и там, как подданный Союза, потребовать, чтобы вас переместили домой.
Неслышно приоткрылась дверь — это вернулся Александр. На его вопросительный взгляд ректор ответил утвердительным кивком.
— У вас будет месяц на размышления, — закончил Зюзель. — Обдумайте оба варианта.
Барон сделал отрицательный жест, показывая, что он уже все решил.
— В любом случае месяц вы будете нашим гостем. А здесь, как и в вашем родном мире, вам будут нужны деньги. — Зюзель уже перешел к следующему вопросу. — Вам нужно будет пройти в нашу бухгалтерию. Света! Не подошел ли Николай?
— Только что, — послышалось в ответ из комнаты секретаря.
— Попроси его, пусть заходит.
Дверь снова открылась, и барон впервые за все время, проведенное на Земле, увидел мужчину, не уступавшего ему по габаритам. Новый посетитель смущенно улыбался, кивая всем в знак приветствия.
— Здравствуй, Николай. — Зюзель снова обошел стол и, улыбаясь, пожал руку вошедшему.
— Здравствуйте, Бали Робертович. — Николай сделал шаг к ректору, но после рукопожатия снова отошел к самой двери.
— Нам бы встретиться по поводу твоей диссертации, Коленька… Но это, естественно, позже. — Зюзель вернулся на свое место. — Пройди пока, познакомься. Это барон Тонен Урхо, он с планеты Маар. Барон, это Николай Полянский, мой аспирант.
Аспирант протянул руку, и барон неуверенно пожал ее, подражая местному обычаю. Он не знал, кто такой аспирант, но, судя по отношению к нему ректора, этот Николай был кем-то вроде младшего рыцаря при императорской армии.
— Коля, не проведешь барона в бухгалтерию? Там все знают, они должны будут объяснить ему по карточке… Ну и подожди, приведи обратно, а то с непривычки даже здесь можно заблудиться. Не сложно будет?
— Нет, конечно, Бали Робертович.
— Хорошо. Барон, идите тогда с Николаем, он покажет вам, куда нужно идти.
Барон встал, оперся на трость и вопросительно посмотрел на Николая. Тот открыл дверь, и они вышли.
— И все-таки я против этой затеи, — помолчав несколько секунд, недовольно сказал Зюзель. — Нельзя давать деньги просто так. Это развращает. Кстати, как он так хорошо научился говорить по-русски?
— Гипнообучение, — ответил Александр. — Бали, ему нужно дать в руки неограниченное количество денег, чтобы он чувствовал себя здесь свободно. Карточка с неограниченным счетом — самый лучший вариант. В любом случае это же деньги из президентского фонда, а не университета.
Зюзель скептически смотрел на собеседника. В последнее время Александр сильно изменился, подобные идеи раньше ему в голову не приходили. Зюзель называл подобные изменения синдромом неплохого ученого. Когда работа на научном поприще начинает требовать слишком много усилий, такие люди довольно часто сдаются. Всегда легче скатиться на средний уровень и поддерживать свое самомнение чем-то другим. Вот только чем? Ответа Зюзель пока не видел. Александр тем временем ждал, и ректор вернулся к диалогу:
— Плохая затея. Можно было бы дать ему занятие в университете — пусть бы его помучил кто-нибудь из дипломников или аспирантов, он дал бы им информацию по их теме, что-нибудь про Маару. Мы бы ему заплатили, как за индивидуальные консультации. Вы же предлагаете неограниченный досуг и неограниченные средства… Это может плохо закончиться.
— Вы можете его занять и так, но насчет денег я настаиваю. — Александр был уверен в своей точке зрения и не собирался ее менять. Сейчас он готовился предъявить свой главный аргумент. — Вы помните разговор с людьми из службы безопасности? Они хотят, чтобы барон остался здесь.
— Не стоит воспринимать это слишком всерьез, — осторожно ответил ректор. — У них специфическая работа, и многое они просто не принимают во внимание.
— То, что барон во время возвращения может оказаться у клешнеруких, их настораживает, — продолжил невозмутимо Александр. — Да и тот же Союз может вполне им заинтересоваться. Они довольно долго расспрашивали меня, возможно ли удаление воспоминаний о Земле, если мы все-таки решим его отправить домой.
— Не мы решим, а он сам решит. — Зюзель бросил взгляд в окно, на улицу, и повернулся обратно. — И меня удивляет, что вы серьезно воспринимаете эти их разговоры о памяти, о насильственном задержании. На последних ксенологических конференциях сейчас как раз очень активно обсуждаются этические вопросы. Все ведущие ученые выступают против подобных методов. Эрик Соловьев, например, открывал последнюю конференцию…
— Этика отходит на второй план, когда речь идет о безопасности Земли.
Тон Александра стал несколько раздраженным, и улыбка Зюзеля постепенно сошла на нет.
— Вы же не будете этот месяц пичкать его секретными технологиями, правильно? — попытался пошутить ректор, но его юмор натолкнулся на серьезность собеседника. Зюзель вздохнул и закончил: — Ну а остальное, что он здесь увидит, можно хоть на всю Галактику раструбить.
— Думаю, если он все-таки решит лететь домой, — Александр наклонился ближе к Зюзелю, — люди из безопасности начнут настаивать на одном из вариантов.
— Мы, слава богу, организация от них абсолютно независимая. — Ректор пожал плечами, показывая, что люди из безопасности могут настаивать сколько угодно. — И судьбу этого маарца доверили решать нам, а не им.
Александр кивнул, запоминая позицию Зюзеля. До возвращения барона они болтали на тему Маара, обсуждая различные особенности этой планеты. Когда барон наконец вернулся, сжимая в руках маленький красный четырехугольник из пластика, они, казалось, находились в полном согласии.
Глава 5
— Привет!
Лидия, застывшая перед витриной, обернулась — на нее с дружелюбной улыбкой смотрел высокий смуглый мужчина с рыжей бородой. Эта картина так резко ворвалась в сонный строй ее мыслей, что вместо привычной психологической маски она, растерянно улыбнувшись в ответ, сама сказала:
— Привет!
Обрадовавшись и улыбнувшись еще шире, мужчина сказал:
— У вас ведь обеденный перерыв? Я работаю прямо напротив вас, в университете. Вижу вас уже два дня, но только сейчас успел добежать, пока вы никуда не исчезли. Обычно вы как фея из сказок.
Это сравнение польстило Лидии. Она машинально провела рукой по волосам, прежде чем ответить:
— Я обычно уезжаю обедать в центр. Вон там стоит моя машина.
Мужчина обернулся в ту сторону, куда она махнула рукой. Машин было несколько, и он не стал уточнять, какая из них принадлежит его собеседнице. Сейчас этот колесный механизм совершенно не входил в его планы, на данный момент он был его врагом, и заострять на машине внимание девушки он совершенно не собирался.
— А я вчера обнаружил, что в квартале отсюда есть великолепное восточное кафе. Как там готовят! — Мужчина восхищенно закрыл глаза и повел носом, подтверждая свои слова. — Но вы, наверно, его
