– Князь об этом не знает!
– Завтра, максимум послезавтра, узнает.
– Завтра ему надоест ждать. Он сам приедет на переговоры, а мы начнем его пугать.
– Он сразу задаст себе вопрос, почему мы этот план не осуществляем, – не согласился Мышкин.
– А мы не знаем обстановку в Карачеве, поэтому сдаемся на почетных условиях. Но если нас вынудят, будем прорываться к Олегу, и уходить вместе с ним.
– В Рыльск? – предложил Мышкин.
– Сожжем Рыльск в отместку за Карачев, – подхватил Коробов младший.
Утром войска опять выстроились друг против друга. И опять Коробов завел свои нескончаемые разговоры с боярами князя. Мышкину еще вчера надоело слушать его пустословие, и он попросил поехать, вместо себя, Валентина. Никто из Коробовых не увидел, как из города к Мышкину прискакал всадник. Ни Валентин, ни Валерий, ни, тем более, Коробов старший, не заметили, что Иннокентий Петрович машет им рукой. Но все услышали сигнал к атаке. Бояре раскрыли рот от удивления. Мимо них, на огромной скорости, проносились сотни кавалеристов.
Штабс-капитан во главе остатка отряда тяжелой кавалерии шел в атаку на нестройные ряды княжеской пехоты. Дружинники, лишенные коней, оставались грозной силой, может быть еще более стойкими в обороне, чем прежде, убегать пехоте от кавалерии было смертельно опасно.
Князь еще ночью направил в Мценск бояр с серебром и золотом. Ранним утром он получил ответ, город выступит на его стороне, выделит две сотни всадников. Те ударят разбойникам в спину. Князю нужно было подождать до полудня, потянуть время. Сегодня в полдень с карачевским войском будет покончено.
Переговоры шли успешно. Бояре тянули время.
Князь не стал отдавать приказ о боевом построении войска, чтобы не вызвать подозрений у разбойников. Все шло хорошо, до определенного момента.
Подлые людишки! Без малейшего понятия о чести. Не знающие, что такое верность своему слову. Карачевская конница набирала скорость для атаки. Целью её служил сам князь. Усталые, измученные, больные дружинники не готовы к обороне, они могут не выдержать удара карачевских волков. Князь был вынужден, вместо управления полками, заняться своим отходом в безопасное место. Это было первостепенной задачей, смерть, или плен князя делали дальнейшую борьбу бессмысленной.
Мышкин положил в первой, и единственной, атаке почти половину своего войска.
Неготовность княжеских полков к стремительной атаке, долгое бездействие тех, кто не подвергся атаке, непонятная растерянность и отход лучшего, элитного отряда, все это вместе помогло карачевцам опрокинуть врага. Сквозь дыру в обороне прорвались ополченцы и интенданты. Четыре сотни карачевцев уходили домой, в пустой, сгоревший город.
Коробовы захватили в плен бояр, участников переговоров, и везли с собой. Мышкин, наконец, нашел их в неразберихе бегства.
– Что случилось? – недовольно спросил его Владимир Александрович.
– Спасибо родственникам Вашего Валентина! Предупредили. Князь купил Мценск. Нам должны были ударить в спину, – сказал Мышкин, и, неожиданно, выругался.
– Очень неплохо! – засмеялся Валентин.
– Мне тоже понравилось! – поддержал брата Валера, – никогда не слышал от Иннокентия Петровича такого.
– Хватит веселиться. Это полный разгром. У нас чуть больше полусотни боеспособного состава. На ночевке сбежит половина наемников, уйдет, не дожидаясь оплаты. Потери очень большие. За ними побегут «добровольцы». В Карачев мы приведем полторы сотни кавалерии. И полсотни интендантов, у Никиты дисциплина на высоте.
– Я сегодня же подниму всем зарплату. Никто не побежит, – задергался Валера.
– Попробуй. Но мне не верится. В любом случае это поражение. Мы потеряли старые кадры. Враг захватил нашу базу. Деньги истрачены впустую. Полтора года потеряны.
– Мы нажили здесь кучу врагов, – добавил Владимир Александрович.
Две сотни кавалерии вышли из Мценска заранее. Воевода видел отчаянное положение рыльского князя, но ему было приказано ударить конницей в полдень. Заплачено
было за это. Он ждал. Мценская дружина тоже не горела огнем воевать. Карачевская конница уже имела имя.
Святослав Ольгович прислал боярина. Тот попросил начать преследовать карачевцев. Воевода начал вести разговор о деньгах, боярин замолчал и уехал. Денег у князя не было. Восьмитысячное войско съело всё серебро и всё золото.
Святослава Ольговича с его войском не пустили в Мценск. Без денег он был в городе не нужен. Победа над конницей из Карачева дорого далась князю. Остатки полков напоминали толпу больных, запуганных, безвольных людей. В Мценске перестали бояться князя, и предложили поскорее покинуть окрестности города. Но нажиться купеческий Мценск успел. Цены на хлеб взлетели до небес. Торговцы за бесценок скупали у дружинников вторые и третьи комплекты оружия, доставшиеся им от павших товарищей. Пешком много не унесешь, а доспехи весят тяжело.
Четыре дня потребовались Мышкину, чтобы достичь Карачева. Враг покинул окрестности города. То, что не смогли сделать смелые вылазки Олега, сделали деньги. Вернее их отсутствие. Князь Святослав Ольгович рассчитывал поживиться военной добычей, кормить войска и платить войскам из чужого кармана. Пустой, голодный край, Карачев не дал ни гривны. Через четыре недели, войска, не получившие оговоренной платы, ушли на законном основании. Оставив князю славу обманщика.
Олег встретил старых друзей крепкими объятиями. Услышав о жестоких сражениях Мышкина, и жалких остатках от лучших войск князя, Олега обуяла жажда мести.
– До возвращения князя у нас не меньше пяти дней. Можно подготовить ему достойную встречу, – предложил он.
– Князь устроил нам форменный разгром. Край вымер, а наши войска разбиты. Оставшиеся в живых, небоеспособны, – устало возразил Мышкин.
– Враг превосходил нас десятикратно. Сейчас у него только трехкратный перевес, – горячо агитировал за войну Олег.
– Наши люди сыты, здоровы. Все на конях, есть даже запасные. Противник голоден, болен, двигается пешком. У него нет стрел, у нас огромные запасы. Мы победим, – поддержал Олега Никита.
– Когда же вы перестанете убивать людей? Уйдите в лес, князь пройдет мимо, не задерживаясь. Ему не до нас. Он тоже потерпел поражение. Войска покидают его. Через три-четыре недели останутся только самые верные, – пытался повлиять на молодежь Коробов.
