самом широком смысле паркинг предполагает временную передачу без документации денежных средств дружественным структурам. В истории с 'Фишбахом' акции для Познера по просьбе Милкена скупал Иван Боэски.
Как бы там ни было, но именно кредитный выкуп с помощью 'мусорных' облигаций заставил весь экономический, финансовый и политический истэблишмент объединить усилия и выступить единым фронтом против Майкла Милкена и Дрексела. Сначала в Сенат и Конгресс посыпались сотни жалоб от самых влиятельных предпринимателей и общественных деятелей. Начались бесчисленные расследования, в результате чего уже в ноябре 1986 года в Конгрессе было проведено 30 законодательных инициатив, налагающих ограничения на инвестиции в безрейтинговые ('мусорные') облигации. В 12 штатах приняли законы, запрещающие кредитный выкуп.
Затем в ход пошли уголовные разбирательства. Борьбу возглавил госпрокурор Рудольф Джулиани, прославившийся своей непримиримой борьбой с итальянской мафией. Первым свернули в бараний рог Ивана Боэски. Он сумел выторговать у правительства 3 года тюрьмы и штраф в 100 миллионов долларов в обмен на дачу любых нужных показаний против Милкена. Очень помог следствию бухгалтер Боэски Сетраг Мурадян и главный трейдер самого Милкена — Джим Даль. Но даже при таком раскладе из 98 обвинений, выдвинутых против Милкена, до суда не дожило ни одно. В обмен на обещание отказаться от преследования брата Лоуэлла Майкл Милкен согласился признать себя виновным по 6 пунктам, в которых не было ни инсайдерской торговли, ни взяток, ни рэкета, ни незаконных манипуляций рыночными ценами (все эти обвинения проходили по делу Боэски), а лишь дача ложных показаний в деле с компанией 'Фишбах', скрытое владение акциями MCA (паркинг), мошенничество с почтовыми отправлениями, помощь в заполнении ложной налоговой декларации и пособничество Боэски. Однако и этих шести пунктов хватило на то, чтобы 40-летняя судья Кимба Вуд дала Милкену 10 лет тюрьмы, штраф в один миллиард сто миллионов долларов (!!!) и пожизненный запрет заниматься финансовыми операциями. Милкен отсидел 22 месяца. Сразу после освобождения у него диагностировали рак простаты в последней стадии с прогнозом — один год жизни. Милкен стал полным вегетарианцем, занялся йогой, медитацией и… вновь добился невозможного: болезнь отступила!
Милкен учредил крупнейший негосударственный онкологический исследовательский институт, в который инвестировал более ста миллионов долларов, а также создал агломерат образовательных компаний — Универсум Знаний. Самая последняя филантропическая инициатива Милкена называется Центр ускорения медицинских решений.
Интересная получилась концовка для статьи из рубрики 'Великие аферы ХХ века', не правда ли? Мне лишь хотелось продемонстрировать читателю, что в реальной жизни не бывает однозначных суждений и тем более приговоров
Дружелюбный городок
«Амбал» открыл шкаф, выбрал из богатой коллекции оружия матерый дробовик Марлин 35-го калибра, идеально подходящий для охоты на медведя, зарядил его и не спеша зашагал в родительскую спальню.
Опубликовано в журнале 'Бизнес- журнал' №9 от 21 мая 2003 года.
Большие надежды
Рональд Дефео Старший, 130-ти килограммовый сын Рокко и Антуанетты Дефео, был образцово- показательным бруклинцем итальянских кровей со всеми вытекающими из этого последствиями: он обладал страшной мордой лица, жуткими манерами и раболепно почитал отца-матушку да старших по званию. С равным успехом Рональд по кличке «Большой Ронни» мог быть и не итальянцем, а немецким фельдфебелем.
Брак Дефео был почти по любви, хотя все-таки больше по расчету: папа Луизы Дефео, в девичестве Бриганте, владел дилерским центром «Бьюика» в родном Бруклине, а Рональд состоял в его конторе управляющим сервисной службой. Завистливые сослуживцы ни минуты не сомневались, что хлебное место Большой Ронни держал не как талантливый управленец, а как зять Большого Майка.
В глубине души Большой Ронни сильно страдал по причине своей профессиональной несостоятельности, поэтому нещадно терзал свою благоверную: еженедельные побои с точностью метронома случались на протяжении всей совместной жизни. Обычно — на почве ревности, хотя Луиза никогда не давала повода и до самой смерти хранила верность мужу. Самое печальное: батальные сцены разворачивались перед глазами пятерых детей, что очень неблагоприятно сказывалось на их психике.
Шли годы. Семья Дефео потихоньку дралась и богатела и уже к середине 60-х реализовала- таки главную американскую мечту: обзавелась собственным домом. Да еще каким! После пыльной, вульгарной, местечковой нью-йоркской махалы сказочный городок Амитивилль на Лонг-Айленде казался раем. Не случайно на лужайке перед домом по адресу Оушен Авеню 112 красовался рекламный щит с надписью: «High Hopes» — «Большие надежды».
Легенда гласит, что как-то раз в 1846 году отцы городка на очередном собрании разволновались больше меры, подняли излишний шум и гам, так что председательствовавшему ничего не оставалось, как призвать к восстановлению дружелюбия в помещении. Это словечко — «amity» — так сильно понравилось жителям городка, что они тут же решили переименовать свою малую родину в «Дружелюбный городок» — Amityville.
Когда 119 лет спустя Рональд Дефео Старший перевез свое семейство в Амитивилль, дружелюбная благодать городка все еще мягко перетекала в оцепенение: ничто здесь не нарушало покоя его чинных обитателей. Семейные скандалы бруклинского тирана положили конец этой идиллии.
Как только подрос старший сын Рональд Младший, он тут же разделил незавидную судьбу своей матери: почувствовав угрозу своему авторитету, исходящую от первенца, батя принялся методично вышибать из него «спесь и гонор», утверждая домостроевские приоритеты. Но, как говорится, нашла коса на камень. Это поначалу Рональд Младший был просто толстым, вредным и злобным мальчиком, которого за ожирение дразнили в школе «Амбалом». Однако очень скоро сынок заматерел и стал почти догонять отца по комплекции. С этого момента яростные перебранки самым естественным образом стали выливаться в столь же яростные потасовки. И вот тут Большой Ронни заволновался. Дело в том, что сыночка его, «Амбала», временами, как бы это помягче сказать, клинило. Пришлось даже обратиться к психиатру. Из этого, правда, ничего путного не вышло, потому что «Амбал» не только обладал недюжинной силой и неустойчивой психикой, но и удивительным талантом перевоплощения: на приемах у доктора Рон Младший вел себя тише воды, ниже травы, и был таким паинькой-мальчиком, что всякая мысль о принудительной терапии казалась кощунственной.
Тогда Дефео избрали иную тактику: стали потакать своему первенцу и ублажать любое его желание. В 14 лет Рональд Старший подарил сыну скоростной катер за символические же 14 тысяч долларов — неслыханный по щедрости и расточительности подарок! Денег на карманные расходы давалось ровно столько, сколько было нужно, не удивительно, что уже в 17 лет «Амбал» крепко подсел на героин. Его отчислили из школы за хулиганство, а клинить стало чаще и хуже. Однажды во время охоты Рон без всякой
