обогащения! Можно попытаться оспорить фразу «впервые в истории», выдвинув в качестве альтернативы деятельность научно-исследовательских институтов Советского Союза. К сожалению, сравнение не выдерживает критики. Советская модель целиком и полностью полагалась либо на рабский (в сталинских «шарашках»), либо на полурабский (во всех последующих НИИ, в которых пресловутые несчастные «мэнээсы» получали зарплаты на уровне низкоквалифицированных рабочих) труд. Тогда как DuPont выделяла на развитие своих фундаментальных исследовательских программ сотни миллионов долларов! Одно дело потратить государственные «ничейные» фонды, другое - вынуть живые деньги из собственного кармана и употребить их на деятельность, результаты которой не гарантированны в 9 случаях из 10.
Дальновидность семейного совета дю Понов окупилась сторицей: целая плеяда гениальных химиков и инженеров из года в год творила для DuPont подлинные технологические чудеса. Причем, как и бывает при фундаментальных исследованиях, многие открытия делались совершенно неожиданно и в тех направлениях, которые, казалось, не имели ни малейшего коммерческого применения. Самый яркий пример - открытие тефлона, которое в 1938 году совершил в дюпоновской лаборатории Джексона блестящий химик Рой Планкетт. Экспериментируя в режиме свободного полета с фреоном, двадцатисемилетний ученый по ошибке довел пар холодильного агента до такого состояния, что он превратился в густое желе белого цвета. Вместо того чтобы выбросить испорченный полимер, Планкетт принялся изучать его свойства. Обнаружилось, что неожиданное белое желе проявляет себя как предельно инертное вещество по отношению к абсолютно всем химикатам, включая и высококоррозийные кислоты. «Какая замечательная смазка!» - подумал Рой Планкетт, и на свет появился незаменимый компонент артиллерийских запалов, ядерного топлива, кабельной изоляции, водоотталкивающих тканей и покрытий для сковородок.
Героем, убедившим Исполнительный комитет DuPont в необходимости финансировать коммерчески независимые фундаментальные исследования, стал директор Химического департамента Чарльз Стайн. Кажется, дар убеждения был главным талантом Стайна: ему удалось рекрутировать в ряды научной Армии сотни звездных ученых. Таких как Томас Чилтон, возглавивший впоследствии легендарное подразделение DuPont по разработке методов развития производства; Аллан Колбёрн, прославившийся фундаментальными открытиями в области теплопроводимости и перераспределения энергетических потоков [140]; а также великий химик Уоллэс Карозерс, произведший три эпохальных открытия - неопрен, холоднотянутые полимерные волокна и нейлон. Открытия Карозерса не просто принесли DuPont новые высокодоходные продукты, но и создали целое направление индустрии синтетического текстиля и полихимии.
В конце 40-х годов президент DuPont Кроуфорд Гринвальт и директор Химического департамента Элмер Болтон добились еще одного беспрецедентного увеличения финансирования Экспериментальной Станции - на 30 миллионов долларов. В мае 1951 года произошло объединение всех производственных лабораторий DuPont в общий научно-исследовательский комплекс, усиленное качественным расширением экспериментальной базы. Такая грандиозная концентрация знаний позволила компании произвести в 60-е и 70-е годы еще одну революционную диверсификацию бизнеса за счет освоения биохимической и фармакологической областей.
В 1984 году - революция № 3: Экспериментальная Станция пополнилась новой лабораторией им. Гринвальта - шаг, открывший перед DuPont ворота биологических и экологических изысканий. Сегодня Экспериментальная Станция является крупнейшей и самой многопрофильной промышленной лабораторией в мире.
После грандиозного потрясения, вызванного выходом DuPont на рубеже тысячелетий из нефтяного бизнеса и фармакологии, последовало другое, еще более громкое отречение: в 2003 году компания провела отпочкование своей самой доходной отрасли - fibers, производства синтетических волокон. Тем самым, за бортом магистральных интересов компании остались такие легенды, как нейлон, полиэстер и лайкра. Ради чего весь сыр бор? Ради тотальной концентрации на направлениях, которые в глазах легендарного семейного клана выглядят как ворота в будущее: генную инженерию и биотехнологии!
Обратите внимание на феноменальное обстоятельство: DuPont производит глобальную перестройку, казалось бы, в самый неподходящий момент затяжной стагнации всей американской экономики. Кризис - самое подходящее время для того, чтобы спокойно отсиживаться на нефтяной вышке, тем более в условиях галопирующего роста цен на жидкое золото. Вместо этого DuPont избавляется от «Конако», а председатель правления и президент компании Чарльз Холлидей заявляет: «Текущая рецессия позволила нам более ясно увидеть будущее и действовать в ускоренном темпе!»
Узреть будущее, отказаться от сиюминутной прибыли, сконцентрироваться на самых передовых технологиях - не в этом ли главная составляющая триумфа двухсотлетней компании? Триумфа якобинского духа и очищающего обновления крови: q’un sang impure abreuve nos sillons!
Menschliches, Allzumenschliches [142]
Сергей Голубицкий, опубликовано в журнале 'Бизнес-журнал' №20 от 11 Октября 2005 года.
http://offline.business-magazine.ru/2005/80/235244/
Заманить врага на крышу и убрать лестницу.
Замани своего врага на подходящую территорию.
Затем отрежь ему линии коммуникаций и пути к отступлению.
Чтобы спастись, он будет вынужден бороться и с тобой и с местностью.
14 апреля 2003 года умер «Грундиг», некогда - крупнейший в Европе производитель радиоэлектроники, символ немецкого экономического чуда и жизнестойкости деловых традиций Старого Света. Более пятидесяти лет с именем «Грундига» были связаны самые высокие представления о качестве, техническом совершенстве и надежности электронной продукции: даже сегодня во многих домах мира еще безотказно трудятся цветные телевизоры компании, произведенные в конце 60-х годов! Радиоприемник «Satellit 700», запущенный в производство 13 лет назад (в 1992 году), и ныне считается самым совершенным транзистором, когда-либо изготовленным в мире: стартовая цена раритетных образцов этой модели
