За сорокалетнюю историю Berkshire Hathaway Уоррен Баффетт не продал ни одной своей акции! Подобной же практики придерживается и большинство остальных инвесторов холдинга, который со временем обзавелся замашками элитарного клуба: ежегодные сходки (Berkshire Hathaway Annual Meeting), ритуалы и мифология. В ноябре 2005 года биржевая стоимость ОДНОЙ АКЦИИ Berkshire Hathaway (NYSE: BRK A) составила 90 тысяч 500 долларов! Для сравнения: акция «Микрософта» стоит 28 долларов, «Кока-колы» - 42. На символическом уровне Баффетт реализовал мечту детства: довел прибыль от покупки трех акций в своей первой биржевой сделке с 6 долларов до 280 тысяч!
Время ответить на вопрос: «ЗАЧЕМ Уоррену Баффетту 42 миллиарда долларов?» В самом деле - зачем? Личных потребностей, благотворительности, семейных привязанностей - нуль. Старушка Сюзи, «солнечный свет и дождь сада» Баффетта, сбежала от супруга в далеком 77-м году, начав новую, полную творческих красок жизнь в Сан-Франциско [201]. Куда же в этой схеме вписывается многомиллиардное состояние? Оказывается, есть куда. В своем завещании Баффетт указал, что 99% всех его денег после смерти отойдут так называемому «Фонду Баффетта» (Buffett Foundation), руководимому Алленом Гринбергом, бывшим мужем дочери Уоррена - Сюзи. Если сегодня эта одиозная организация перебивается на скудном пайке (скряга Баффетт ежегодно отчисляет в фонд имени себя сущие крохи - 10 миллионов долларов), то после смерти хозяина Buffett Foundation в одночасье превратится в самый богатый благотворительный фонд мира.
Какой же «благотворительностью» занимается фонд? Весьма специфической: практически все его деньги уходят на поддержку так называемых «организаций семейного планирования», а по-простому - групп, пропагандирующих аборты. Направление выбрано не случайно: Уоррен Баффетт является одним из столпов современного неомальтузианства, проповедником идеи сокращения населения несчастной планеты. Разумеется, не всякого населения, а совершенно определенного, того, что не входит в неприкасаемую касту Богоугодных Народов. Только не подумайте, что речь идет лишь о неграх и китайцах: в катехизисе англосаксонского неоконсерватизма русским отводится одно из самых почетных мест. Не случайно «организации семейного планирования», как тараканы, плодятся сегодня в каждом российском городе.
Не скрою, «Фонд Баффетта» стал для меня не только самым большим откровением, но и ярким пятном в скучнейшей жизни одного из самых бесцветных людей Америки: по крайней мере, теперь я знаю, откуда взялось мистическое сходство между Великим Инвестором и «Рыжим» [202], персонажем «Большого куша» Гая Риччи, тем самым, что скармливал врагов и провинившуюся челядь - свиньям!
Nephila maculata [203]
Сергей Голубицкий, опубликовано в журнале 'Бизнес-журнал' №25 от 20 Декабря 2005 года.
http://offline.business-magazine.ru/2005/85/246037/
В период с XVI по XVIII век придворные евреи (Hofjuden) выполняли торговые функции при княжеских дворах Германии. Эта традиция, с одной стороны, основывалась на их многовековом опыте ведения финансовых сделок и созданной на его основе плотной сети полезных связей и знакомств; с другой стороны - на высокой рискованности этих сделок, которыми остальные коммерсанты либо боялись заниматься, либо просто в них не разбирались. Положение придворного еврея отличалось огромным политическим влиянием и одновременно - абсолютной зависимостью от прихотей принципала. Самым знаменитым придворным евреем в истории был штутгартский коммерсант Йозеф Зюсс Оппенгеймер, служивший при дворе вюртембергского герцога Карла Александра.
Элиот Спитцер давно уже рыл под Гринберга и AIG, не хватало только главного - неопровержимых доказательств. Интуиция безошибочно подсказывала прокурору, что он на верном пути, но интуиции для суда мало. Тем более ее мало для Таинственных Незнакомцев, отдавших команду «Фас!» Репутацию же надо отрабатывать: как-никак «Крестоносец года» (2002), по версии журнала «Тайм»!
Техника генерального прокурора Нью-Йорка филигранна и сверена с требованиями времени: берется наугад финансовая схема, пользующаяся популярностью у всех компаний отрасли, устанавливается нестыковка схемы с законом (а она всегда найдется - на то они и схемы, чтобы уходить от налогов!), выдергивается из стада козел отпущения, и - бегом на Голубой Глаз! Праведный гнев в очах радетеля за неприкосновенность народного добра, дребезжащий скандал федерального уровня, полупрозрачный намек на уголовку и скорую посадку на нары, недетский испуг генерального директора, и - в 10 случаев из 10! - проливается манна небесная: десятки, а чаще - сотни миллионов долларов отступного. Все довольны: менеджер на свободе, казна богатеет, а сам Спитцер - на шаг ближе к заветному креслу губернатора штата, которое ему снится последние четыре года.
За шесть лет, проведенных в офисе, Элиот Спитцер успешно удавил по своей схеме сначала «Меррилл Линч» (на 100 миллионов долларов), а затем целую вереницу мелких, но сочных паевых фондов, в общем и целом - на 1 миллиард 400 миллионов долларов. Осенью 2004 года повезло по-крупному: Спитцер взял за жабры Marsh amp; McLennan - крупнейшего страхового брокера Америки, выдвинув против него обвинения в bid-rigging [204] и взимании contingent commissions [205], обошедшихся клиентам в лишние 800 миллионов долларов.
Выложив на стол перед правлением компании свою главную козырную карту - возможную уголовную переквалификацию дела, - генеральный прокурор, как бы между делом, предложил палочку-выручалочку: «Вам необходимо хорошо и основательно подумать, очень хорошо и очень основательно подумать о руководстве вашей компании». После таких слов акции Marsh amp; McLennan в одночасье подешевели ровно наполовину (на 10 миллиардов долларов!), а через 11 дней генеральный директор компании оказался на улице. Вместо него в кресло руководителя посадили Майкла Черкасского, бывшего босса Спитцера, в бытность его службы в муниципальной прокуратуре Нью-Йорка. Уволенного директора Marsh amp; McLennan
