Коробка в кладовой дворецкого оказалась пустой. Придется взять сигару в гостиной из большой жестяной коробки.
Едва открыв дверь, ведущую из кухни в коридор, она почувствовала такую вонь, что ее чуть не стошнило. В прокуренной комнате стоял запах похмельного утра: пролитого виски, духов и человеческого пота.
– Боже ты мой, – бормотала она с отвращением. – Неужели трудно догадаться окно открыть?
Сью-Би пересекла столовую и через арочный проем прошла в просторную гостиную.
В центре громадного, в виде бумеранга, журнального стола стояла высокая стеклянная штуковина, которой мужчины неизменно пользовались на своих вечеринках. Это была огромная курительная трубка со специальным водяным фильтром. Всякий раз, накурившись, они становились после этого какими-то глупенькими, чем, вероятно, и объяснялось все то хихиканье накануне ночью.
Стеклянный журнальный столик был заставлен грязными бокалами, переполненными пепельницами. На бронзовой статуэтке лошади висели женские трусики и черные подвязки. Из-под дивана торчала туфля- лодочка. На дальнем от Сью-Би конце дивана лежало несколько разбросанных подушек, прикрытых черной шубой.
Кто-то что-то разбил. В мягком белом ковре поблескивало искорками битое стекло. На полу перед громадной стереосистемой валялись магнитофонные кассеты.
Застав эту сцену, Сью-Би медленно покачала головой.
– Варвары! – воскликнула она. – Ничего, вот придут горничные, они вам покажут!
Произнося эти слова, Сью-Би услышала стон с дивана. Шуба зашевелилась, Сью-Би поняла, что под ней вовсе не подушки, там кто-то спит.
– Эй! – окликнула Сью-Би живую шубу, чтобы выяснить, не пошевелится ли она вновь.
«Вот гады, – подумала она. – Одно дело оставить после себя весь этот бардак, другое – еще и тела».
– Извините.
Связываться она, конечно, не станет. Все, что ей нужно, – это взять сигару для Заки и уйти.
Из коробки, стоящей на книжном шкафу, она выбрала тонкую сигару, какие он любил курить за утренним чаем, и опустила ее в карман халата. Направляясь к двери, Сью-Би заметила, что шуба опять зашевелилась.
– Извините, – повторила она, обращаясь к шубе. – Не хотела будить вас.
– Да ладно, – пробурчал хрипловатый голос.
Из-под меха показалась копна темных спутанных волос. Резким движением головы девушка откинула волосы назад, и Сью-Би увидела помятое лицо, разводы туши под глазами, усталыми, потухшими с похмелья.
Девушка уставилась на Сью-Би и подтянула мех к подбородку.
– Где это я, черт побери?
– Вы не знаете?
Девушка пыталась сбросить шубу с плеч и сесть. Она глядела снизу на Сью-Би, сосредоточив внимание на ее халате.
– Ну и дела, – резко произнесла она. – Я в больнице.
Сью-Би хихикнула. Она сдвинула батарею грязных бокалов в сторону и присела на край журнального столика.
– Нет. Ты не в больнице. Ты в «Уолдорфе». Это номер шейха Заки. Я его медсестра. Хотя нет, просто друг, медсестрой была раньше. Теперь просто присматриваю за ним.
– О-о-о, – прохрипела девушка и откинулась на спинку дивана, после чего уставилась в потолок. – Неужели я с кем-то из них спала?
– Может, вам дать чего-нибудь? – спросила Сью-Би.
Ей было жаль девушку. У нее был нездоровый вид.
– Сока или кофе?
Девушка медленно повернула голову и внимательно смотрела на Сью-Би с озадаченным выражением.
– Господи, да я тебя знаю.
– Неужели?
– Ты та самая малышка медсестра из Техаса.
– Это правда, я из Техаса, но я не думаю, что... мы...
– «Бык и Медведь», – напомнила девушка. – Господи, так ты, значит, еще здесь? – Она опять тяжко вздохнула и прикрыла лицо рукавом шубы. – Как ты только выдерживаешь? Одной ночи с этими арабами под завязку хватит.
– Почему же ты пошла с ними, если они тебе не нравятся? – покровительственно спросила Сью-Би.
Девушка закатила глаза и сказала:
– Будь проще!
