Пеллегрин. Да вот так и сказал: 'Хочу, мол, выдать ее'.
Марколина. А сказал — за кого?
Пеллегрин. Нет, не сказал.
Марколина. А мне кажется, что сказал.
Пеллегрин. Говорю же вам, что не сказал.
Марколина. Поклянитесь, что не сказал.
Пеллегрин. С какой стати я буду клясться. Повторяю вам снова — не сказал.
Марколина. Вот видите! Значит, вы лгун!
Пеллегрин. Почему же я лгун?
Марколина. Потому, что я знаю; он вам сказал.
Пеллегрин. Как же вы можете знать? Дверь была заперта. Говорили мы тихонько; разве что домовой мог бы вам пересказать, а больше некому.
Марколина. Да, синьор, у меня домовой на побегушках, и он мне все рассказал.
Пеллегрин. Полноте, бросьте эти сказки.
Марколина. А вот я могу вам, как по-писаному, рассказать, что говорилось и как.
Пеллегрин. Ну, значит, там действительно был домовой.
Марколина. А если я скажу вам то, что знаю, неужели вы будете опять увиливать?
Пеллегрин. Нет. Если угадаете, обещаю во всем признаться.
Марколина. Даете честное слово порядочного человека?
Пеллегрин. Честное слово порядочного человека.
Марколина. Жених, предназначенный моей дочери, это достойнейший Николетто.
Пеллегрин (удивленно). Черт побери! Как же вы это узнали?
Марколина (в сторону). Увы! Я угадала!
Пеллегрин. Как вам нравится эта новость?
Марколина. Лучше вы скажите, синьор, что вы ответили на это любезное предложение?
Пеллегрин. Ничего. У меня кровь застыла в жилах, и язык отнялся.
Марколина. А все-таки надо было что-то сказать. Ведь он, наверное, потребовал ответа.
Пеллегрин. Представьте себе, что там, кроме отца, были Дезидерио и его сын. Ничего нельзя было сказать, хоть тресни!
Марколина. Так, значит, вы промолчали?
Пеллегрин. А вы думаете, я еще не поговорю?
Марколина. Неужели поговорите? Поговорите, когда уже поздно будет. Несчастная я женщина! Неужели у меня на глазах возьмут моего ребенка? Нет, не бывать этому, не бывать! Никогда, слышите вы, разбойники, проклятые собаки, предатели! Нет, нет, нет! Не отдам я вам на мучение свою плоть и кровь, сумею защитить свое сокровище! Пусть-ка придут, если посмеют, пусть попробуют отнять ее у меня! Я буду змеей, василиском, дьяволом!..
Пеллегрин. Успокойтесь…
Марколина. Оставьте меня…
Пеллегрин. Ну, дорогая…
Марколина. Убирайтесь вон!
Пеллегрин. Не доводите меня до отчаяния.
Марколина. Я еще больше в отчаянии, чем вы.
Пеллегрин. Ах, я несчастный!
Марколина. О боже, помогите мне!
Явление одиннадцатое
Фортуната. Что такое, друзья мои? Что случилось?
Марколина. Ничего, милая, ничего. Вы только послушайте…
Пеллегрин. Сейчас, синьора.
Фортуната. Ну, вот я и пришла, синьора Марколина! Что вы мне хотели сказать?
Марколина. Ах, милочка, простите, что я вас беспокою.
Фортуната. О, что вы! Нисколько. Чем могу вам служить?
Марколина. Ну, если у вас есть дела, синьор Пеллегрин, идите. Синьора разрешает вам оставить нас.
Пеллегрин (в сторону). Понимаю, она меня выпроваживает.
Фортуната. До свиданья.
Пеллегрин (в сторону). Жена гонит, отец поедом ест! Пойду на чердак и там запрусь.
Явление двенадцатое
Марколина. Я действительно посылала за вами по одному делу; но теперь у меня набралось еще с десяток других, которые вынуждают меня просить вас мне помочь и не оставлять одну.
Фортуната. Дорогая синьора Марколина, я готова вам помочь, чем могу, от всего сердца. По правде говоря, вчера я немного рассердилась, но, подумав, решила, что вы не виноваты, да и мой кузен сумел убедить меня в этом, и теперь я не знаю, чего бы только для вас ни сделала!
Марколина. Вот именно, мне от вас очень хотелось узнать, что он говорил, когда вы ушли — намерен ли он вежливо отступить или действительно питает к моей дочери чувства, о которых говорил?
Фортуната. Я подтверждаю и заявляю, что это самый искренний и любезный человек, какой был, есть и будет на свете. Разве вы не слышали? Он готов терпеть и ждать…
Марколина. Знаете что, синьора Фортуната? Чем больше мы будем с этим делом тянуть, тем хуже будет. Тут такие пошли дела с моим свекром… Если бы я вам все рассказала, вы бы за голову схватились!
Фортуната. Не будем тратить лишних слов. Вы же знаете, что я сама ничего
