Мы присели за свободный столик.
Меню нам не принесли, что меня удивило. Игумнов объяснил: постоянные клиенты и так знают – выбор блюд достоен, но не слишком велик. Вкусы «пассажиров» точно известны официантам. А случайных клиентов здесь, во-первых, немного, а во-вторых, для них имеется штендер с написанным на нем мелом ассортиментом. Дойдут, не развалятся.
Что ж, логично. Хотя и без намека на демократию, равенство и братство.
Я постеснялась спросить о ценах и решила не подставлять Игорька, заказав лишь чай, пирожное и грейпфрутовый фреш.
– Ты не жмись, – прочитал мои мысли Игумнов. – Здесь цены очень разумные. Они ж не на еде зарабатывают.
«А на чем?» – хотела спросить я. Но не спросила. И по совету Игоря дозаказала обычный стейк. Как он объяснил, в меню так и значилось: «Стейк обычный».
Он и оказался вполне обычным. На вид. Потому что я, вообще-то не обжора, смела его в три минуты, и лишь врожденная скромность помешала мне повторить заказ. Зато прочие ингредиенты моего ужина, памятуя о стейке, я решила растянуть на весь вечер.
Музыка играла негромкая и милая. Что-то вроде мелодичного попсо-джаза. Мы с Игорьком обсуждали профессиональные темы – кто из ведущих журналистов, продюсеров и пиар-чиновников сколько стоит и с кем делится.
А вот и они появились.
Первым пришел обозреватель центрального канала, известный своими скандальными фильмами- разоблачениями. Когда их смотришь, ощущаешь чувство гордости за бесстрашие этого журналиста и ненависть к осуждаемым им негодяям.
У массового зрителя мысли на этом и заканчиваются. У более искушенного возникают вопросы. Например, почему про вышеозначенного негодяя фильм сделан и показан только сейчас? Ведь негодяйствует он уже более десятка лет. Или почему про его непосредственного руководителя, и, соответственно, не меньшего негодяя, не сказано ничего? У еще более внимательных зрителей возникают еще более неприятные вопросы. Почему столь жестко начатая кампания убийственной критики вдруг, словно по мановению волшебной палочки, внезапно прекращена? И ладно бы негодяи убили-таки бесстрашного журналиста. Или не убили, а просто выгнали. Так нет, работает, как и раньше. Только теперь мочит других, следующих в неведомом списке. А про этого изображает фигуру умолчания.
Если на этих наблюдениях не остановиться, то можно заметить некоторую миграцию подобных бесстрашных журналистов во власть и изредка обратно.
Поразмышляла на эту тему, и мне уже гораздо меньше хочется заниматься пиар- сопровождением бизнес-проектов. Хотя в данном конкретном случае, касающемся лично моей мамули, сделаю все, что смогу.
Потом в зал зашли еще несколько известных журналистов.
Один из них мне даже нравится. Почти мой кумир.
Во-первых, он талантлив. Его гнев столь гневен, а язвительность столь язвительна – да еще этот чарующий баритон, – что даже внимания не хочется обращать на некоторые логические несоответствия.
Во-вторых, он
Для меня он если не образец для подражания, то, по крайней мере, образец идеального бескомплексного журналюги.
Стоп. Стоп. Стоп!
Это же мой будущий мир. Может, не так он и ужасен, если туда с такой силой стремятся? Нам ведь доходчиво объяснил препод Береславский, чем хороша свободная журналистика. Тем, что каждый журналист по отдельности может быть совершеннейшим подлецом. Но когда масс-медиа конкурируют за читателя, это месиво подлецов выполняет благороднейшую задачу: они, сами не вычищая авгиевы конюшни, дают обществу возможность взглянуть, что в этих конюшнях творится.
Правда, здесь ключевое слово «свободная». Или, что то же самое, «конкурируют». Если эти термины полностью освободить от их смысла, то подлецы от журналистики остаются просто подлецами. Общественной пользы они в этом случае уже не приносят.
Мы изредка, но беседуем с Бориской на эти темы. Он считает меня карбонарием и отговаривает от революций. А я и не революционерка. Я всем честно говорю, что меня вполне устраивает текущая жизнь. Только нужно знать ее правила и стараться им по мере возможности следовать.
И вот здесь у нас с Бориской расхождения. Мой спокойный поросенок Савченко согласен, что эпоху не выбирают. И что сегодняшняя действительность – не худший период в жизни страны. Но он считает, что в любой исторический период порядочный человек должен уметь не вляпаться в дерьмо. Типа я к этому, в смысле вляпаться, морально готова, а он – чистюля. Все это было бы смешно, если б в наших спорах Бабуля активно не поддерживала Бориску. Обидно, понимаешь. Это ж все-таки моя Бабуля, а не Борискина.
Позиция Игорька по затронутым вопросам – нейтрально-профессиональная. Схожая с моей. А еще мне нравится его целеустремленность. Не удивлюсь, увидев его через какое-то время директором канала, а то и более крупным чиновником. Уж очень он умен, неконфликтен и трудоспособен. Это я еще умолчала про элегантность и парфюм.
Мимо нас то и дело проплывают знакомые лица. Я пока их не знаю лично, но часто вижу в «ящике». Ближе к ночи потянулись политики и звезды эстрады. Хотя, как сказал Игумнов, настоящие «пассажиры» лицами не хлопочут, лишняя популярность им не нужна.
В общем, нравилось мне тут всё. От еды до музыки, от публики до витающего в воздухе ощущения эксклюзива и исключительности. Или это одно и то же? Но ведь на самом деле витает!
– Игорек, а мы еще сюда придем? – нагло поинтересовалась я.
– Запросто, – легко согласился он.
– Когда, завтра? – Я тоже умею брать бычка за рога.
– Нет, – честно отвечает он. – У меня пропуск на понедельник и среду.
– Что, у всех пропуск только на определенный день?
– Нет, – смеется Игорек. – У некоторых – на любой день недели, а также на любой час дня и ночи.
– Ты еще не волшебник, – подытожила я.
– Но учусь активно, – парировал он.
Потом он подвез меня на своем желтом автомобильчике до моего дома. По дороге я Игорька сильно обидела: назвала рычащий движком «Мини Купер» «мини-пукером». Безобидная игра слов, а человек расстроился.
Пришлось дать ему не только завладеть моей ладонью, но и подержать свою на моей коленке. А вот когда он захотел продвинуться дальше, то есть выше, таможня сказала «нет».
Вообще-то Игорек мне нравится. И я сама стремлюсь к продолжению наших наметившихся отношений. Но что-то меня тормознуло. От меня не зависящее. Может, неловкость перед поросенком? Или я еще не готова к переходу в мир акул? Даже таких симпатичных и обходительных.
Поэтому прощались мы так же, как и встретились: не губы в губы, а щечкой к щечке. Игумнов – молодец: почуял сегодняшнюю бесперспективность и ничего не форсировал. Сделал вид, что всем удовлетворен, помахал мне ручкой и скрылся на своем «пукере», остались только дымок от сожженного бензина и эхо от рыка мотора в моих ушах.
Ну вот, соприкоснулась я с долгожданным миром богатства и успеха. Теперь можно и домой, поспать немножко. Из-за новой работенки я слегка отстала в институте. А Береславский на зачете не сделает мне скидку из принципа. Скорее наоборот, добавит гирьку, взвешивая мои недоработки.
Так что завтра будет нелегкий, однако обычный студенческий день: без злобных губернаторов, нахальных союзников и публичных лиц, проплывающих мимо твоего VIP-столика.
Глава 13
