– Потом поедем ко мне? – спросил он. – За последствия не бойся. Я их даже хочу.
Девушка не ответила.
Они продолжали танцевать, а руки Игоря становились все смелее, благо освещение кафе позволяло.
Когда пианист замолк, они вернулись к своему столику.
– Так чего в формуле не хватает? – вернулся к главному Игорь.
– Не знаю, – подумав, сказала Вичка. – Может, любви?
– Если тебе хочется всю жизнь пахать на другого, разве это не любовь?
– Не знаю, – еще раз сказала Семенова.
– Может, ты из-за того случая раздумываешь?
– Какого?
– Знаешь какого. В кафе. Я действительно растерялся. Но я же искал выход. И нашел бы.
– Возможно, – вздохнула Вичка.
– Просто я – не человек импульса. Я – человек логики.
– Конечно, – согласилась Вичка.
И теперь уже спросила сама:
– А ты думаешь, мама сейчас в опасности?
– Если не уйдет из тендера – да. Мой шеф – очень падкий на бабло. Просто больной в этом смысле человек. Но как фамилии узнал, даже слушать не стал про размещение. Сказал, что здоровье дороже. А он фишку рубит, который год по лезвию ходит.
Так что нужно с ними мириться. Я могу поискать ходы. И деньги будут немалые – нам же с тобой понадобятся. И спокойствие.
– Мамуля мириться не станет, – тихо сказала Вичка. – Да и мой препод тоже. Они оба упертые, как бараны.
– Но это же глупо.
– Я тоже так думаю, – улыбнулась Вичка.
– Так поговори с ними. Я найду выходы на ту команду. Сделаю им предложение.
– Не надо. Не ищи. И не предлагай.
– Почему?
– Потому что я тоже упертая, – рассмеялась Вичка. – Как баран. И Бабуля как баран. И Бориска с Ванечкой. Мы – стая баранов, понимаешь?
– Стадо, – машинально поправил Игорь.
– Нет, мы – стая! – не согласилась Семенова.
– Но ради чего сыр-бор? – страдальчески скривился Игумнов. – Почему просто не обойти стену? Почему обязательно об нее – башкой?
– Не знаю, – честно ответила Вичка. – Может, ради Маргаритки. Может, ради мальчика с астмой.
– Кто они такие? – не понял Игорь. – Ваши родственники?
– Долго объяснять, – спокойно сказала Вичка и стала собираться.
Когда желтый «Мини Купер» подъехал к ее дому, Игумнов на всякий случай спросил:
– Может, все-таки поедем ко мне?
– Сегодня – нет, – ответила девушка.
– А когда – да? – Игорь был расстроен отказом, но не собирался отступать.
– Не знаю.
– Да что ж ты все не знаешь? Я тебе нравлюсь?
– Да.
– Тебе не противно лечь со мной в постель?
– Думаю, нет.
– Может, ты чего-то опасаешься?
– Нет.
– Тогда зачем откладывать? У меня ж с тобой все всерьез. Первый раз в жизни. Это не импульс.
– Я знаю. Ты человек логики.
– Вичка, ты издеваешься, да? – Это получилось так непривычно жалобно для непробиваемого Игумнова, что девушка не выдержала и погладила его по голове.
– Нет, Игорек. Не издеваюсь. Просто мне надо хорошо подумать, а я к этому не привыкла.
– Ты не привыкла думать? – не выдержал Игорь.
– Я же – человек импульса. И кроме того – баран из стаи, – она улыбнулась, открыла дверь «Купера» и вышла на морозный воздух. – Пока.
– Пока, – только и ответил Игорь.
Он дождался, когда за девушкой закрылась дверь подъезда – внутри сидел консьерж, – и медленно отъехал от тротуара.
Теперь надо успокоиться и охладить голову.
Ничего не изменилось. Битва продолжается.
И за Вичку. И за жизненные позиции. Кстати, Вичка теперь тоже часть его жизненных позиций.
Игорь вел свой автомобильчик, мысленно намечая дальнейшие ходы.
Свой выбор он сделал. Вариант номер три.
Связь с людьми губернатора он найдет через шефа. Тот работал с ними, когда команда еще занималась лесом и не была так сильна. Все карты раскрывать не будет, пока не получит устраивающую его сумму. Достаточную для обеспечения их с Вичкой семейного счастья. Семеновой-старшей тоже отвалит щедрую долю. Очкастый профессор обойдется, этот сам себе где угодно урвет.
Когда у Вички – руками Игоря – постепенно появится все, она перестанет спрашивать Игумнова про любовь.
Глава 22
Место встречи, в отличие от пейзажа за окном, не изменилось. Там – да, там все другое: река окончательно встала, широченной белой лентой охватывая город. При этом она оставалась более или менее оживленной: только вместо пузатых барж и белоснежных пассажирских лайнеров ее сверкающую плоскость то и дело прочеркивали парусные буера или еще более шустрые снегоходы.
Рыбаков почти не осталось – лишь самые упорные: на подледный лов теперь выезжают за город. Что поделать, против цивилизации не попрешь. У самого Михаила Ивановича снегоход стоит на даче помощника: приятно с ветерком прокатиться по заснеженным просторам. Жаль только, времени на подобные удовольствия остается все меньше и меньше. Даже сюда, на волжский бережок, выбирается не так часто, как хотелось бы. Хотя, когда возможно, старается провести деловую встречу именно здесь.
Причин – множество. Во-первых, тут вкусно. Во-вторых, красиво и гарантированно спокойно. В-третьих, мысли о Карине, пугливой жене ресторанщика, с недавних пор вызывали приятное возбуждение еще за пару дней до визита. А в шестьдесят лет это дорогого стоит. Особенно если ты трудоголик, на твоих плечах висит огромная губерния и на все фитнесы и тренажеры у тебя просто физически не хватает времени.
Ну, и, наконец, последнее. Точно не главное, но приятное. Еда становится вкуснее, когда знаешь, что каждый проглоченный тобой и твоими гостями кусочек делает тебя еще чуточку богаче.
Не меньше, чем пейзаж, изменился состав присутствующих. Уменьшился наполовину. Остались только Сухов да Синегоров.
Генерал хотел еще привести людей. Своих – интеллектуальных и не очень – бойцов, тех, кто будет расхлебывать заварившуюся кашу. Но Михаил Иванович сыт общими собраниями по горло. Теперь по щепетильным вопросам он будет контактировать только с Суховым, а тот уж – с кем захочет, хоть с самим дьяволом.
Фильмец, практически смонтированный, произвел-таки впечатление – даже на умеющего держать удар губернатора.
Это была уже не просто российско-интеллигентская бла-бла-фронда против любой власти. Это было четко спланированное и технически выверенное восстание против него, Синегорова, лично. Причем
