Не бойся, я рядом

Вдыхаю сладкий осенний дух.
Шестая в списке – большая птица.
Неспешно чистит свой серый пух.

Ветер в болоте крутит осоку.
Зеленые волны —
во все края.
В небе неярком усталое солнце —
Словно спокойная грусть моя.

– Мне нравится, – снова отозвалась Ольга. – И грусть – гораздо лучше, чем тоска.

– Гораздо, – согласился Парамонов.

– Еще есть? Ты ж сказал цикл.

– Есть.

– Ну так читай.

– Еще одно осеннее.

Все ближе осень.
Все дальше – юность.
На стрелах просек
Грибы проснулись.

Позолотились
Лесные стены.
Дожди пролились
Тоской осенней.

Жара упала,
Как лист в болото.
Спит лес устало
Под звон осота.

В глухих распадках
Не слышно трелей.
И пахнет сладкой
Предзимней прелью…

Средь сонных сосен
Слегка взгрустнулось.
Все ближе осень.
Все дальше – юность.

– А ты знаешь, меня все устраивает в моем возрасте, – вдруг сказала Будина. – И я не хотела бы разом помолодеть.

– Нестандартный подход для женщины, – усомнился почти супруг. – Непонятный.

– А по-моему, совершенно понятный. Щелкнет некий гном пальцами – или волосок выдернет, или палочкой волшебной взмахнет – и мне опять тебя десять лет дожидаться. Нет уж, спасибо. Давай дальше читай.

– Даю.

А море бархатным вдруг стало.
Решив загладить негой жуть,
Убрало вспененную муть.
Валы на плоскость раскатало.

Как сытый лев, к исходу дня
Улегся шторм, ворча негромко.
Сиротски плавают обломки.
Еще в неведенье родня.

Еще все бредят кораблем.
Еще все верят в провиденье.
Ни спасжилетом, ни рублем —
Ничем не вымолить спасенья.

Рыданье в каменных губах.
Весь день в воде. Немеют скулы.
И коль побрезгуют акулы —
К утру возьмет бездонный страх.

…Штиль будет долог и прозрачен.
Но в малых рябинах воды
Угадываться будут знаки
Былой и будущей беды.

– Написано хорошо, – задумчиво сказала Будина. – Воздействует. Я, конечно, не литературовед, но действительно воздействует. Хотя первые – светлее. После них легко. Еще что-нибудь написал?

– Написал. Но это я Марку Вениаминовичу подарю. Лично.

– А мне нельзя?

– Пока нет.

– А хоть о чем оно?

– Я, знаешь, – после паузы заговорил Парамонов, – начал слегка сомневаться в смысле своего лечения.

– Ну ты даешь! – Ольга аж рулем слегка вильнула, пугнув встречного водителя. – Как так можно говорить? Ты забыл, как себя чувствовал до таблеток?