Так, побуждая, сказал он Афине, усердия полной,И с Олимпийских высот она бросилась вниз и помчалась.А быстроногий Ахилл за испуганным Гектором гнался.Точно собака в горах за оленем охотится юным,С лога подняв и гоняя долиной и темною чащей;
22-190
Не утаиться ему, хоть бы в страхе прилег за кустами.Ибо, обнюхав следы, она гонит, пока не настигнет:Также не мог Приамид уклониться от сына Пелея.Всякий же раз, как, бросаясь вперед, он пытался достигнутьКрепких Дарданских ворот и укрыться близь башен высоких,
22-195
Где бы троянцы могли защитить его сверху стрелами,Быстрый Пелид забегал стороною и гнал его сноваПо направлению к полю, а сам он держался твердыни.Точно во сне невозможно настигнуть бегущего мужа,Ни убежать от погони тому, кто преследует сзади:
22-200
Также не в силах был Гектор спастись, а нагнать — сын Пелея.Нет, он не мог бы один уклоняться так долго от Парок,Если бы Феб не явился с последней предсмертной защитой,Силы в него не вдохнул и не сделал проворными ноги.Войску меж тем Ахиллес богоравный дал знак головою
22-205
В Гектора стрел не бросать, как бы кто, поразив Приамида,Не приобрел себе славы, а он бы вторым не явился.Снова, в четвертый уж раз, к родникам подбежали герои.Тотчас весы золотые Зевес натянул ОлимпиецИ, положивши два жребия смерти, смиряющей члены, —
22-210
Гектора, резвых коней укротителя, и Ахиллеса, —Поднял в средине. И Гектора день роковой преклонился,Пал до Аида. И Феб Дальновержец покинул героя,А к Пелиону спустилась Паллада Афина,Стала вблизи и такое сказала крылатое слово:
22-215
'Ныне, любимец Зевеса, Ахилл многославный, надеюсь,К войску ахеян и к флоту вернемся с великою славой,Гектора жизни лишим, ненасытного в брани героя.Дольше ему невозможно от нас уклоняться обоих,Сколько бы Феб Дальновержец, заботясь о нем, ни трудился,
22-220
Хоть бы валялся у ног Эгидодержавного Зевса.Но отдохни, Ахиллес, и побудь здесь недвижно, покудаЯ к Приамиду пойду и внушу ему биться с тобою'.Так говорила Афина и он подчинился охотно.Стал, опираясь на ясень, оправленный острою медью.