Илиада (пер. Н.М.Минского)

'Не до сиденья теперь. Я к потоку лечу к Океану,

23-205

В землю спешу эфиопов: они гекатомбу приносят
Вечным богам, и я также участвовать в жертве желаю.
Но Ахиллес умоляет Борея с Зефиром шумящим
Быстро примчаться на помощь, суля вам прекрасные жертвы,
Если раздуете яркий огонь под костром пргребальным,

23-210

Где почивает Патрокл, оплаканный войском ахеян'.
Слово окончив, богиня умчалась. И ринулись ветры,
Громко свистя над землей, облака пред собой погоняя.
После на море подули, и звучным дыханьем гонима,
Встала волна. Наконец в плодородную Трою примчались

23-215

И за костер принялись. Застонал раздуваемый пламень.
Целую ночь они оба огонь над костром развевали,
Звучно дыша. И всю ночь быстроногий Ахилл богоравный,
Кубок держа двусторонний, вино почерпал беспрестанно
Из золотого сосуда и лил на кормилицу землю,

23-220

Громко взывая к душе злополучного друга Патрокла.
Точно отец над костром новобрачного сына рыдает,
Раннею смертью повергшего бедных родителей в горе:
Так сын Пелея рыдал, сожигаючи кости Патрокла,
Грустно костер обходил, испуская глубокие вздохи.

23-225

А как взошла над землею звезда светоносная утра
И распростерлась над морем заря в золотистых одеждах,
Начал костер потухать, и блестящее замерло пламя.
Ветры назад повернули домой по фракийскому морю,
И застонало оно, заметались разбухшие воды.

23-230

Тою порою Пелид от костра отошел недалеко
И утомленный прилег. Тотчас сладостный сон овладел им.
После к нему подошли полководцы с владыкой Атридом.
Шум голосов их и топот шагов разбудили героя.
Быстро от сна он воспрянул и сел, и промолвил им слово:

23-235

'Славный Атрид и другие славнейшие мужи ахеян,
Прежде всего вы костер заливайте вином темнокрасным,
Все погасите, что только от силы огня сохранилось,
После отыскивать будем мы кости Менойтия сына
И подбирать со вниманьем; они же легко различимы.

23-240

Ибо Патрокл лежал посредине костра, а другие
Кони с людьми вперемежку горели у края, поодаль.
Кости положим в фиал золотой; там под жиром двупластным
Пусть почивают, покуда я сам не укроюсь под землю.
Я не велю вам теперь же воздвигнуть великую насыпь,