Илиада (пер. Н.М.Минского)

Далее шли, кто в Аргиссе жилище имел и в Гиртоне,
В Орфе, в Элоне, в белеющем городе Олоосоне.
Был предводителем их Полипит, неустанный в сраженьях,

2-740

Сын Пирифоя, который рожден от бессмертного Зевса.
Дивная Гипподамия его родила Пирифою
В день, когда он покарал волосами обросших Центавров,
Из Пелиона прогнав и приблизив к народу Эфиков.
Вместе же с ним Леонтей предводил их, потомок Арея,

2-745

Сын непреклонного духом Корона, Кенеева сына.
Сорок судов чернобоких за ними отправилось следом. (2000)
Двадцать и два корабля из Кифоса отплыло с Гунеем. (1100)
Он предводил Эниан и упорных в сраженьи Перебов,
Тех, кто жилище построил вблизи от холодной Додоны,

2-750

Кто поделился землей, где веселый поток Титарезий
Катит прозрачные воды свои до потока Пенея,
Но не сливается там с серебристопучинным Пенеем,
Только поверх расстилается, будто прозрачное масло.
Сам он из Стиксовых вод вытекает, ужасных для клятвы.

2-755

Сын Тендредона Профой начальствовал войском Магнетов,
Тех, кто жилище имел вкруг шумящих лесов Пелиона,
Подле Пенея: Профой быстроногий начальствовал ими.
Сорок судов чернобоких с ним вместе приплыло рядами. (2000)
Вот кто начальники были ахейских дружин и владыки.

2-760

Ныне, о, Муза, скажи мне, кто самый отважный был воин,
Чьи были лучшие кони из всех, что явились под Трою.
Лучшие кони из всех находились у сына Фереса;
Ими Эвмел управлял, и легки они были, как птицы,
Масти одной, однолетки и равного роста хребтами.

2-765

Их, кобылиц, возрастил Аполлон сребролукий в Перее,
Чтобы они разносили в грядущих сражениях ужас.
Лучшим бойцом был Аякс Теламонид, покуда томился
Гневом Ахилл; он же всех был сильнее, и лучшие также
Кони носили его, беспорочного сына Пелея.

2-770

Но отдыхал он тогда на кривых кораблях мореходных,
Гневаясь на Агамемнона, пастыря многих народов,
Сына Атрея, меж тем как войска на прибрежии моря
Праздно себя развлекали метанием дисков и копий,
Или стрельбою из лука. А кони покоились каждый

2-775

Пред колесницей своей, поедая Селину и лотос.
А колесницы лежали прикрытые в царских палатках;
Их же владельцы, скорбя о владыке, любезном Арею,
Взад и вперед среди войска бродили, чуждаяся битвы.
Воины шли, и все поле как будто огнем пожиралось.