станция, неизмеримо выше нашей. Мы должны уйти, особенно ради мальчика!
Когда Джонас и Тея обернулись, чтобы взглянуть на него, Мариуса с силой вытолкали из дверного проема, его трость грохнулась о решетку коридора. Выпрыгнув из капитанского кресла, Джонас, не переставая извергать потоки ругательств, достиг коридора как раз вовремя, чтобы видеть, что Винс тянет капсулира к машинному отделению.
Позади них опустилась защитная перегородка, преграждая путь взмыленному Джонасу.
Виктор задушил бы капитана «Ретфорда» голыми руками, если бы мог.
Поврежденный фрегат вошел в ангар — катастрофически глупая идея, учитывая неизвестное происхождение станции и очевидность деятельности разбойничьих дронов неподалеку. Виктор не мог приблизиться к ним, не выдав своего присутствия, что влекло за собой риск испугать их и довести до состояния, которое может повлечь за собой чье-то убийство. Тайные уловки были обречены из-за малого расстояния. Если бы бомбардировщик приблизился в пределах 2 500 метров к любому объекту, его светомаскировка была бы нарушена, и судно немедленно было бы обнаружено.
Поэтому сопровождать их в ангар, уже не говоря о сохранении визуального контакта с «Ретфордом», было невозможно.
Голос Винса разносился по всему «Ретфорду» через интерком.
— Вы знали, среди нас есть «лорд»? — начал он, закрепляя последний узел, чтобы связать руки капсулиру. — Я чувствую себя просто оскорбленным… что без должного почтения относился к члену королевской семьи, не будучи ему представленным.
Фалек взглянул на безумного человека.
— Винс…
Винс двинул его по лицу, временно ослепив приступом боли.
— Я хочу представиться здесь каждому…
Жестоко усмехаясь, Винс кричал, перекрывая лязг гаечных ключей и грохот по люку, когда команда «Ретфорда» пыталась прорваться внутрь.
— Вы знаете, что Лорд Фалек Грейндж — гордый владелец
Фонтан искр прорвался сквозь дверной проем — за дверью кто-то начал действовать паяльной лампой. Но оба не обратили на это внимания. Истина — к упоению Винса и ужасу Фалека — была слишком пронзительна.
— Как будто у этого выбраковщика рабов, святого угодника, лорда-шулера, траханого повелителя руки и без того не дымились от крови…
Окруженный контуром расплавленного металла и искр, описывающих полукруг вокруг люка, Винс поднял гаечный ключ и изо всех сил опустил его на колено Фалека. Капсулир закричал от мучительной боли, но Винс продолжал говорить.
— Лорд Фалек целил куда выше — столь высоко, что фактически стал персоной нон грата в Империи Амарр уже сегодня. Я должен сообщить тебе, Джонас, — ты оживил вовсе не капсулира! Ты пробудил кое- кого, обвиненного в покушении на жизнь — и мне это крайне приятно — гофмейстера амаррского Двора, самого высокого должностного лица этой гребаной Империи! Право, как славно здесь все подобрались! Чем больше убийц на борту, тем веселее!
Винс нанес Фалеку другой сокрушительный удар по тому же самому колену. Но душевная мука для того была намного хуже, чем взрыв боли в ноге. Он не мог принять всего того, что говорил Винс, и его раздирало ответное страдание, которое признавало эту презренную правду. Независимо от своей новой жизни, он был в ответе за действия своего прежнего воплощения — и должен был принять это, допускал ли он, что способен на подобные злодеяния или нет.
«Не бойся своей веры, Фалек, — шептал голос женщины. — Прими ее».
Он заскрежетал зубами и закрыл глаза; кто бы ни говорил с ним, это было порождением худшего зла, которое он когда-либо знал, — возможно, за исключением себя самого.
— Винс, — выдохнул Фалек после короткой паузы. — Есть только один способ, которым ты, возможно, узнал это обо мне…
Сокрушительный удар, плевок — и кровь хлынула изо рта.
— Хватит разговоров, повелитель, — неистовствовал Винс.
— НЕОКОМ вещает по всей системе, — отплевываясь, предупредил Фалек. — Он оповещает всех, где мы находимся!
— Да, — сказал Винс, поднимая гаечный ключ и целясь в его голову. — У тебя больше нет необходимости беспокоиться об этом.
Пронзительные, оглушительные сигналы тревоги заревели из машинного отделения. Когда брызги искр вокруг двери резко прекратились, гаечный ключ выпал из руки Винса; он знал, чем эта тревога вызвана и что это не могло быть сделано вручную. В испуге он бросился к двери и начал отвинчивать люк, действуя на пределе своих сил. Искры внезапно полетели вновь, забрасывая мужчину резкими просверками; в какие- то секунды вся структура не выдержала трения.
Перед ним был Гир, в сварочной маске, которая была ему велика, державший горящую сварочную горелку. Он проигнорировал Винса и бросился прямо к раненому Фалеку.
Тея, все еще сидевшая на мостике, смотрела на красноватый жар, исходивший от разбойничьего дрона, на следы инверсии всего лишь за сотни метров перед ней. Ее дрогнувший голос разлетелся но интеркому «Ретфорда», заглушая бьющие по нервам, не прекращающиеся сигналы тревоги:
— Это боевые станции, вы, жопы, усвоили?!
51
Дроны вернулись как раз тогда, когда Виктор принял решение действовать.
На расстоянии в 500 километров орда разбойничьих дронов напоминала синее полярное сияние; легкое облако взбудораженной пыли, катящейся через глубины пространства. Увеличив изображение, Виктор видел, что щупальца дронов были загружены пылающим синим прозрачным материалом. Они возвращались некоторым образом со сбора урожая, и дополнительная масса замедляла их. Но время их возвращения не было совпадением; собранное вещество им мешало, и они стремились от него избавиться.
Сквозь стену станции он увидел, что «Ретфорд» и один из дронов были разделены меньше чем километром в пещероподобном ангаре, развернутые друг к другу так, словно собирались вступать в поединок. Это был момент истины, заключительное испытание веры, и Виктор не колебался.
Вверив судьбу «Ретфорда» Богу, он направил судно к скоплению дронов, разгоняясь на самой высокой скорости, какая только была возможной, чтобы оставаться незамеченным. Бомбардировщик был вооружен единственным затрагивающим участок поражения оружием, и Виктор знал, что пришло время его использовать.
— Ты все еще остаешься со мной? — недоверчиво спросил Фалек, пока Гир перерезал связывающие его веревки. — Я совершил все эти ужасные преступления, и ты все еще можешь…
Гир протянул ему трость.
