— Ага, — пробормотала она, протирая глаза. — Думаешь, они хотят обсудить возможности или просто хотят… подтвердить лояльность?
— А ты как думаешь? — он отвернулся, окидывая взглядом вид, открывавшийся со станции. — Я уверен, что они будут говорить о запасах ценных бумаг и бюджете службы безопасности. Но они не потрудятся попробовать понять,
Она также взглянула на зеленоватое, отмеченное туманностью пространство космоса.
— Это делает наш источник еще более важным.
Он покачал головой.
— Этого еще недостаточно.
— Ты держишь ключ от оков каждого раба в Империи, — сказала она. — Вакцина инсорум стоит…
— Крови, — произнес он, не отводя взгляда от окна. — Много и много крови.
— Чьей? — спросила она. — Амаррской? Я смогу это пережить.
Отро хмыкнул.
— Я бы тоже смог, если б думал, что оно того стоит.
— Что ты имеешь в виду?
Отро глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
— Если бы ты могла спасти жизнь любимого человека ценой жизни незнакомца, ты бы это сделала?
Мила не колебалась:
— Да.
— А если б ты не могла быть уверена, что убийство незнакомца спасет любимого? Смирилась бы ты с гибелью обоих?
— Я знаю, что не смогла бы вынести тяжести вины, не попытавшись спасти дорогого мне человека. Это стоит последствий.
— А как насчет незнакомца? Чувствовала бы ты вину за то, что отняла у него самое драгоценное?
После паузы она кивнула.
— Возможно, немного.
— Да, немного… — Отро пристально посмотрел на экран. — Не уверен, смог бы я с этим жить.
Мила пристально посмотрела на младшего брата. Они вели себя так, только когда были вместе и только когда были наедине.
— Что у тебя на уме, Отро?
Он снова тяжело вздохнул.
— Знаешь, Брокер приложил руку к игре с «Констракшнс». — Кликанье клавиши, и вид снаружи преобразился в металлические глыбы и мерцание огней. Изображение Бронестроительного комбината переместилось с дисплея на большой экран.
У Милы перехватило горло.
— Откуда ты знаешь, что это он? — спросила она.
— Вот двое мужчин средних лет, и у одного из них — кожа младенца. Я видел такое раньше.
Она изучила оба изображения; контраст был очевиден, но недостаточно, чтобы убедить ее полностью.
— Может быть множество объяснений такой коже…
— Достаточно, — сказал он, наклоняясь вперед. — Но я никогда не говорил тебе, что Брокер предлагал за вакцину более высокую сумму, чем Малету Шакор. Гораздо более высокую.
Она моргнула.
— Что?
— Я отказал ему. Дважды.
Мила побледнела.
— Какого черта ты мне не сказал?
— Чтобы, если Шакор спросил, были ли другие претенденты, ты не смогла ему солгать.
Мила обдумала его ответ. Она была в курсе тайных переговоров с Шакором, предполагала, что потребуются месяцы, чтобы убедить его, что Отро можно доверять и что предлагаемое лекарство является подлинным. Насколько она знала, они трое были единственными, кому было известно, что Отро владеет драгоценной вакциной. Она воздержалась от выяснения, как об этом узнал Брокер. Не было тайн, которых он не мог бы добыть — или купить.
— Ты думаешь, он обратится к амаррам?
— Нет. Если бы он сделал это, мы были бы уже мертвы. — Он свернул изображение на экране, вновь открыв внешний обзор. — Знаешь, о чем я думаю?
— О чем?
— Думаю, ясно, что Брокер с помощью этой вакцины хочет что-то получить от амарров. Я не могу даже вообразить, что, — учитывая, сколько он собирался заплатить. Но он никогда не сможет купить никого, кем владеет нечто более важное.
— Что же владеет тобой? — спросила Мила, сложив руки.
— Мой патриотизм. — Отро утомленно посмотрел в ее синие глаза. — Я не знал этого раньше, но теперь понял. — На мгновение он склонил голову. — Мила, если я дам вакцину минматарам, они используют ее, чтобы уничтожить зависимость от витока каждого раба в Империи. Тогда рабы начнут бунт и уничтожат всех хозяев, которые попадут к ним в руки. После чего гофмейстер Карсот отдаст приказ о подавлении сопротивления, и флот Империи окончательно сокрушит их. Ты знаешь, в каком упадке теперь находится Республика; у их вооруженных сил нет ни шанса. Черт побери, когда все кончится, они будут в еще более сложном положении, чем сейчас, если ты можешь такое представить.
Эта вакцина может начать проклятую войну. Должно быть, я становлюсь стар, потому что это не устраивает мою совесть. Разумеется, в результате я получу много денег, которые смогу использовать на благо «Ишуконе» в течение долгого времени. Но это не решит главных проблем Альянса Калдари. И это, конечно, не изменит того, как мои «исполнительные коллеги», — эти слова он прошипел, — «видят вселенную вокруг них».
Отро снова обратил взгляд на космическое пространство.
— Вся эта сделка лишь оттягивает неизбежное. Брокер пытается привести вещи к критической массе. Он хочет, чтобы вся система Альянса потерпела крах прямо сейчас. Вот чем он мне угрожает. «Констракшнс» — его катализатор, Тибус Хет — его детонатор. И если я не дам ему вакцину, он все взорвет к чертовой матери.
Используя нашу аналогию, я должен убить незнакомца, чтобы спасти Альянс. И, черт побери, деньги — даже не ответ на нашу проблему. Мы слишком далеко зашли.
Мила сидела, не в силах пошевелиться. За всю жизнь она никогда не представляла, что окажется на таком жестоком перекрестке истории калдари. Все, что она могла сделать, — сообщить, зачем она вообще изначально пришла в офис Отро.
— У меня здесь все, что мы смогли накопать на Тибуса Хета…
— Оставь это мне. Продолжай удерживать наших корпоративных друзей. Скажи, чтоб они не входили в контакт с Тибусом, пока я вначале сам с ним не поговорю. И ни слова о Брокере. Если они узнают, что он поддерживает Хета, то начнут делать ему предложения, о которых,
22
Было ли так предназначено или нет, переворот в «Констракшнс» обозначил социально-экономическую пропасть в Альянсе Калдари еще сильнее, чем раньше.
