Век эмпирей

— Пошел на хрен! Отпусти меня, ты…

Джонас был слишком силен по сравнению с ней, и только крепче сжал руку.

— Ты знаешь, Гейбл, что это сработает. Я не хотел бы использовать твое прошлое против тебя, но в данном случае это необходимо. И, если я прав, это необходимо для нас обоих. Все, чего я прошу, — чтобы ты — хоть раз в жизни — поступила правильно!

Он, наконец, отпустил ее, и она наградила его взглядом, полным ожесточенного презрения.

— Я это сделаю. Но не из-за того, что ты просил или угрожал.

— Вот как? — Джонас скрестил руки на груди.

Гейбл нажала кнопку на пульте, и нижняя панель открытого бокса поднялась на метр, вместе с лежащим на ней бесчувственным капсулиром.

Она подтолкнула носилки к шлюзу.

— Я сделаю это в надежде, что те, кто придут за ним, оценят мои попытки спасти ему жизнь, перед тем как убить меня.

«Очищение» находилось более чем в сотне километров от места крушения, будучи замаскированным и полностью невидимым для только что прибывшей эскадрильи перехватчиков кровавых рейдеров. Виктор наблюдал, как суда осматривают обломки, подобно тому, что он делал несколько минут назад, а затем исчезают в гиперпространстве. Несомненно, они пришли к тому же выводу, что и он.

На вопрос, выжил ли Фалек Грейндж, все еще нельзя ответить точно, и на его поиски направлена погоня.

— Они видели вас? — спросила Джамиль.

— Нет, ваше величество, — мысленно передал он. — Но они видели обломки.

— Фалек оставил инструкции сторонникам в Совете для своего преемника… план, который он назвал «Откровение».

— Мне это хорошо известно.

— Те из выживших, кто знал об этом плане, сейчас на пути к своему предназначению. Тот, кто забрал его, — не капсулир, и, вероятно, доставил его куда-нибудь недалеко от вас.

Было бессмысленно скрывать от нее мысли, так что он спросил явно.

— Моя королева, вы можете заглянуть в любой разум, в какой пожелаете, а Фалек был вашим защитником…

— Он больше не тот человек, кем был прежде, лорд Виктор, — резко ответила она, послав ему удар острой боли, отдавшейся во всем теле Виктора. — Теперь он чужой и мне, и себе самому.

Виктор вспомнил, что Торнссон сообщил, что клон Фалека был активирован до того, как личность полностью восстановилась.

«Итак, границы существуют, — подумал он. — Пределы, в которых она может видеть и слышать».

— Не пытайтесь проверять меня, Виктор, — рыкнула она. — Вы находитесь поблизости наших аванпостов. Кровавые рейдеры найдут его для нас, и вы должны быть готовы действовать стремительно, когда они это сделают.

Виктор был потрясен. «Она действительно божество во плоти».

— Как пожелаете, моя королева.

5

Джамиль Сарум в сопровождении двух служителей неторопливо шла по коридору, окружавшему башню собора — огромную кристаллическую структуру, из высоких окон которой открывался ошеломляющий вид на Большую Баромирскую туманность. Миллионы звезд и бесчисленные планеты соединялись в этом завихряющемся облаке за сотни световых лет отсюда, безнадежно вне досягаемости цивилизаций Нового Эдема. Человечество, заброшенное сюда после коллапса звездных врат ЕВЫ тысячелетие назад, имело в своем распоряжении чуть больше 5 000 звезд, которые могло назвать домом. При всей возрастающей мощи и технологическом мастерстве, большая часть вселенной все еще оставалась для людей недоступной тайной.

С трагическим постоянством на протяжении эпох худшим врагом человечества всегда оставалось само человечество. Бег времени и чудеса исследования космоса немногое сделали, чтобы охладить тлеющие угли в человеческой душе, всегда готовые от малейшей провокации вспыхнуть жарким, всепоглощающим пламенем. Триллионы людей называли систему Новый Эдем домом, и их многообразие требовало создания границ, что зачастую приводило к разрушительным результатам. Равновесие между четырьмя доминирующими расами было благородной концепцией, достижимой в теории, и лишь поскольку политические границы измеряются только силой воли тех, кто готов их защищать. Единственное равновесие, которое когда-либо существовало в истории Нового Эдема, достигалось в результате постоянной борьбы между двумя половинами человечества — теми, кто жаждал неограниченной власти, и теми, кто решил сопротивляться притеснению любой ценой.

Империя Амарр была старейшей и крупнейшей цивилизацией в зарегистрированной истории после коллапса ЕВЫ. Первыми заново открыв технологию деформации пространства, они расширили границы империи так далеко, как позволяла скорость их звездолетов, при завоевании порабощая жителей множества миров. Считая свои успехи бесспорным доказательство союза Бога с их народом, амарры занялись распространением своей религии с усердием, которое оказалось более мощным, чем их оружие, — если вам, разумеется, посчастливилось родиться «истинным амарром». Что касается остальной части человечества, для них появление в небесах сияющих золотом кораблей означало либо смертный приговор, либо жизнь в рабстве у амаррских хозяев.

Император амарров, который должен был являться чистокровным потомком одного из пяти древних королевских семейств, был самым могущественным правителем Нового Эдема. В новейшей истории наиболее прославленным был император Хейдеран, правление которого длилось более 500 лет. Поддерживая веками свою жизнь с помощью кибернетических имплантатов, Хейдеран дожил до времени, когда прочие народы Нового Эдема наконец догнали в своем развитии технологии Империи и начали теснить амарров от установленных ими границ. Окончательным финалом имперской экспансии стала бесславная битва при Вак’Атиоте, названная по имени системы, где силы джовиан разгромили флот Империи. После этого словно прорвались шлюзы — в Империи началось массовое восстание среди многочисленного рабского населения, что в конечном счете привело к созданию Республики Минматар.

Последовавшая вскоре смерть Хейдерана привела к вакууму власти, при котором Империя оказалась уязвимой как никогда прежде. Традиция требовала, чтобы новый император избирался судами наследников, сложным ритуалом, в котором лучшие капитаны, представлявшие каждый из пяти королевских домов, сходились друг против друга в боях — корабль против корабля. В амаррской религии приход императора к власти определялся волей Бога, и, таким образом, победа защитника означала, что право наследника, которого защитник представлял, одобрено свыше. Прочие, побежденные наследники, священным эдиктом обязывались совершить самоубийство. Это был благой удел, гарантировавший блаженство в загробной жизни, ожидавшее всех, кто умер, служа Богу.

Но эти ордалии стали бы первыми, в которых гладиаторы — и наследники, которых они представляли, — были капсулирами. Ни разу в империи ни одна мощная каста не приходила к господству столь быстро, и их потенциал грозил нарушить баланс власти в Новом Эдеме. Более чем очевидна была необходимость их участия в древних ритуалах, ни один из которых не объяснял участие бессмертных в действующей политике. Джамиль Сарум, как и другие наследники, была обученным капсулиром. И когда защитник, представляющий Дориама Кор-Азора, победил в судах наследников, определив, кто будет коронован, все прочие наследники совершили самоубийство, причем ритуал транслировался перед миллиардной аудиторией.

Их корабли саморазрушались один за другим; мрачное зрелище мертвых тел наследников, проплывающих в космосе, служило достаточным свидетельством их верности традициям. Но после взрыва