И они отступили. Грудь моя высоко вздымалась, словно после долго бега. Куй железо пока горячо, успех надо закрепить.
— Кто теперь вожак? Ну?! Кто вожак?
Мысленно же я говорил, кто не признает меня отправиться следом … в кусты смородины, со вспоротым брюхом… Окровавленная рука сжимала нож. И именно к этой руке подошел сначала один пес, поджав хвост под брюхо. Он обнюхал руку и лизнул в знак преданности. То-то же! Оскалил я зубы. Подошел еще один, усиленно подметая хвостом двор и прижав уши. К оставшимся двум я подошел сам, свалил их на землю, ухватив за загривки.
И они подняли лапы, открывая серые мягкие животы. Я не удержался, провел правой по брюху. Пес настороженно следил за моей рукой. Двое первых оказались за спиной, но я не упуская их из виду, мысленно зарычал, а когда обернулся они сидели прижав уши.
Дело сделано! Сердце ликовало.
Скрипнула, приоткрываясь, дверь, выглянул Хаймович:
— Эй! Маугли, не забудь им сказать, что вы одной крови.
Небольшой пригорок перешел в низменность. Сосновый бор, перемежающийся березами и кедрами, уступил место елкам и пихтам. Лес стал темный. Пихтовая горечь стояла в воздухе, забивала нос и оседала на небе. Лис сплюнул этой горечью. Не любил он такие места. Из-за несносного хвойного аромата, не учуять было ни добычи, ни врага. Одно хорошо, зверье в этих местах тоже не задерживалось. То ли неприветливость ельника, то ли запах этих мест был им не по вкусу. Толстый ковер хвои под ногами сухой и пружинистый на пригорке, стал проваливаться под ногами. И в глубоких следах заблестела вода. Болото близко. Руслан замедлился, озираясь по сторонам. И чего он мог учуять, если и тонкий нюх Лиса пасовал в таких местах?
— Рус, ты чего?
— Да вот смотрю. Не было тут болота раньше. Или не туда мы забрели?
— Ну, ты брат даешь? Не вчера родился. Охотник в лесу заблудился? Кому сказать засмеют!
— Тс-с! Не в этом дело! — Скривился Руслан.
— А может, леший запутал? Так давай одежку наоборот оденем и всего делов!
— Ты ещё голову с жопой местами поменяй, чтоб он помер со смеху!
— Не, ну, правда, так старики советуют..
— Мало ли что они советуют. Мне вон на Наське женится, присоветовали.
— И то верно.
— Вот сам на ней и женись!
— А я чо, я ничо… — расплылся в улыбке Лис. — Что ты высматриваешь? Давай по краю болото обойдем.
— Угу, по крайней мере куда-нибудь да выйдем.
Забирая всё правее и правее, проваливаясь порой по колено, охотники все брели и брели. Солнце уже спряталось за макушками елей. Ощутимо свежел воздух, напоенный избытком влаги.
— Сдается мне, — сказал Руслан, отплевываясь от гнуса, лезущего во все отверстия, — что дурака мы сваляли. Напрямки надо было пройти или по левому краю взять, давно бы вышли.
— Ага, или утопли бы давно и отмучились. Поперся я с тобой на свою голову.
— Ну, так я тебя вроде не звал..?
— Сам же говорил, что друга в беде не бросают. Так, что не волнуйся. От меня так просто не отделаешься.
Лис тоже плевался гнусом и давил мошек, запутавшихся в короткой курчавой бороде.
Вроде ничего особенного сказано не было? Обычное словоблудие. Но у Руслана на душе потеплело, и он вдруг неожиданно сам для себя сказал:
— Знаешь, друг я тут подумал… А чего тебе безымянным оставаться, вот какое тебе имя нравится? Человеческое?
— Света… — не вник в сказанное Лис, представляя румяную и дородную жену кузнеца.
— Света? — Удивился Рус. — Ну, Света, так Света… только намаешься ты с ним..
И Руслан громко и раскатисто засмеялся, распугивая птиц. Лис опомнился:
— Ты чего?
— Я ж тебе дурню предложил именем обзавестись. Спрашиваю, как бы зваться хотел?
А ты Света… Ну будь по твоему Света… Ой, не могу!
И он опять закатился от смеха, сгибаясь пополам.
— А разве можно самому имя выбирать и называться? — Смутился Лис.
— Не принято, но ты же не сам, я тебя назову на правах старшего. Света!
— Хорош ржать! Я не расслышал просто, что ты спрашивал. Николай подойдет.
— Подойдет? — Переспросил Руслан и опять зашелся от смеха.
— Рус, ты мухоморы по дороге не ел? Чего закатился?
— Да побасенку вспомнил: Привязали мужика к дереву. День стоит. Второй стоит.
Тут дед из кустов выходит, спрашивает: Чего стоишь?
Тот отвечает: Разбойники привязали. Два дня стою. Ни один хрен не подходит.
А дед отвечает: Может мой подойдет?
— А-а-а! — рассмеялся Лис, — не слышал такую побасенку. А кто такие разбойники?
— Да, те дикие, что с города приходили. Мужиков убивали, девок насиловали.
— Слышал. Их говорят, тогда полно было. Но они перемерли все вскоре. Хворые они были.
— Это да. Фух! — Сказал Руслан, вытащив ноги из трясины.
Впереди показалась небольшая возвышенность, и идти стало легче.
— А говорят род наш от городского пошел. Вроде сам Он из города вышел?
— Брехня! Сам посуди, если все городские перемерли. Изверги да людоеды они были.
— Ну, не все же…
— Лис, я не понял, ты что сомневаешься, что Род от Бога посланный был?
Лис замялся и промолчал по привычке. Руслан всегда был к старейшинам приближенный и в грамоте начитанный. Законы и писания он чтил, и спорить с ним было себе дороже. Вот ноги ступили уже на твердую почву. Посредине пригорка торчала чахлая березка с уныло опущенными ветками. Она возвышалась среди прочих, как взрослый средь детворы. Молодь ельника была в рост человека и чуть пониже. Не выделяйся она среди прочих, Лис может, и не увидел бы странную зарубку на белом стволе. И взглядом указал Руслану.
— Глянь.
Руслан всмотрелся и зашевелил губами.
