Словом, Премьер-Министр изнывал от смущения, чувствуя себя маленьким, незаметным, бесполезным существом, доставившим столько хлопот такому важному и занятому существу, как Мартин. Премьер- Министру, повторяем, было очень неловко.
Но он был политиком, господин Премьер-Министр. А значит, он владел удивительным искусством находить выход почти из любого неловкого положения. Премьер-Министр закрыл глаза и представил себе се, чему его учили в очень престижной школе для мальчиков, где одноклассники клали ему на сидение тянучки, давали ему подзатыльники и играли в футбол его портфельчиком. Чтобы выйти из неловкого положения, надо было: 1. Дать собеседнику понять, что на самом деле ничего ужасного не происходит. 2. Остроумно пошутить. 3. Выразить собеседнику свою искреннюю симпатию.
Вспомнив эти три золотых правила, Премьер-Министр открыл глаза. Перед ним сидел прекрасный, невероятный, удивительный говорящий слон. Этот слон очень волновался, а потому успел основательно подрасти, и теперь стоял между двумя стульями, жуя от смущения уголок вышитой скатерти из лионского льна. Да, этот слон доставил господину премьер-министру несколько очень неприятных минут. Да, случившееся несколько часов назад исчезновение с его стола тарелки с манной кашей и появление вместо нее напуганной маленькой девочки едва не стоили Премьер-Министру инфаркта. Но говорящий слон…
И тогда господин Премьер-Министр вдруг забыл все дипломатические правила и превратился в обычного маленького мальчика Бобби, хотя внешне он все еще оставался солидным, строгим и немножко полноватым господином Премьер-Миснистром.
– Мартин, – застенчиво сказал маленький мальчик Бобби, – пожалуйста, будьте моим… Советником По Детским Вопросам!
Глава 14
– Самовлюбленный идиот, неумеха и злыдня, – вот кто я. – сказал Мартин.
– Дина, вам не сдался такой рыцарь. Вообще. Даже в качестве советника Премьер-Министра. Я, милая Дина, пойду работать на консервный завод. Фасовать неведомые консерванты. Немагическими бытовыми методами.
– Я предчувствую возвращение прежнего Мартина, – сказала Дина и улыбнулась. Они сидели в Дининой комнате и слушали, как в окно лупит дождь. Динина мама принесла им горячего какао и маффинов, а потом включила нагреватель, потому что осень, кажется, наступила уже по-настоящему. Мартин лежал у Дины на коленях, маленький, как кошка, уютно укрытый зеленым полотенцем с белыми звездами, и Дина гладила его по голове, чтобы он не волновался.
– Все это время я, оказывается, ничего не превращал, – сказал Мартин и всхлипнул. Дождь забарабанил еще сильнее, и Дина подкрутила ручку нагревателя. – Я просто крал у разных людей манную кашу, а в обмен отправлял им всякий хлам. Ужас. Особенно страшно подумать про сломанный телевизор. Надеюсь, он не проломил этим неизвестным людям стол.
– Зато теперь мы знаем, почему каша всегда получалась разной, – сказала Дина.
Мартин помолчал, а потом сказал:
– Понимаете, Дина, я успел возомнить себя этим. Спасителем человечества. Как это ни стыдно звучит. Но хуже всего не тщеславие, нет. Понимаете, Дина, я был во власти стереотипов. Диснеевская отрава, комиксы, словом, все ужасы поп-культуры. Спаситель человечества получает девушку. В смысле, ее любовь. Навеки. Ever after. Понимаете?
– Милый Мартин, – сказала Дина, – я Вас очень люблю. И Адку я очень люблю. И Джереми, и Лу. Но всех по-разному. И всех очень сильно. Наверное, это плохо.
– Нет, – сказал Мартин. – Это хорошо. Это называется – «золотое сердце».
Он всхлипнул, потому что, конечно, Динины слова были совсем не тем, что ему на самом деле хотелось услышать. Но он понимал, что и это тоже очень, очень хорошо. Дождь тяжело застучал в форточку, Дина поежилась, а Мартин сказал:
– Адка… То есть Аделина. Простите меня, пожалуйста. Я думаю, что я это не специально. То есть я правда думаю, что я не хотел. Простите меня, а?
– Я постараюсь, – честно сказала Аделина. Она отхлебнула еще какао и посмотрела в окно.
Мартин вытер хобот о заднюю лапу и всхлипнул в самый последний раз. Бум! – струи загрохотали в подоконник.
– Мне кажется, ребята, – сказала Аделина, – что гроза усиливается. Не все время, а как-то странно. Туда-сюда.
– У меня есть впечатление, – осторожно сказала Дина, – что это происходит каждый раз, когда Мартин всхлипывает. Мартин, у тебя нет такого впечатления?
– О господи, – сказал Мартин.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.
МАРТИН НЕ ПОНИМАЕТ
Глава 1
Джереми приснилась гадость. Ему приснилось, что стоит он на кафедре Йейльского университета и читает лекцию по квантовой физике (нам с вами сама эта ситуация может показаться гадостью, но для Джереми это как раз была самая приятная часть сна). Слушают его в большим уважением: серьезные люди в очках и с бородками внимательно следят за его указкой, а сам Джереми, стоя на стульчике (иначе шестилетнего мальчика, даже очень, очень умного, было бы совсем не видно из-за кафедры Йейльского университета). И вдруг что-то холодное заползает ему в левую штанину! Джереми с испугом смотрит вниз – и видит, как по его ноге ползет ужасная змеюка! Джереми взвизгивает и чуть не сваливается с кафедры, – как вдруг что-то холодное начинает заползать ему во вторую штанину! Вид еще одной змеюки так не понравился Джереми (на самом деле он просто испугался, но не признался бы в этом ни за что на свете!), что он немедленно проснулся. Вместо поблескивающих очков на носах его уважаемых слушателей прямо перед собственным носом Джереми была большая мягкая подушка. Джереми вздохнул с облегчением, – и вдруг почувствовал, как что-то холодное ползет по его левой ноге!
– ААААААААА!!! – заорал Джереми не своим голосом и вскочил на ноги прямо в кровати. В конце концов,
