полежали бы да одумались.
- Так бывает в бою. Один, рискуя своей жизнью, спасает жизнь другого, и оба остаются живы, - сказал я - Десантники, оказывается, это делают и в мирное время.
Кстати упомяну, что парашютист, спасший жизнь товарищу, получил за это государственную награду.
Позднее я не раз наблюдал на тренировках и учениях подобные столкновения парашютов, и почти всегда это происходило с куполами парашюта одной системы. У меня и раньше возникал вопрос: почему сейчас у десантников такие парашюты? Но я молчал, боясь, с одной стороны, показаться невежественным в глазах подчиненных, опытных десантников, а с другой стороны, опасался этим вопросом невольно подорвать веру в принятый тогда парашют.
После ряда случаев я собрал пятерых ответственных и опытных парашютистов из руководящего состава и задал им такие вопросы: почему прежний парашют был заменен новым? От кого исходила инициатива замены? При этом я их предупредил, что разговор должен остаться между нами.
- Конечно, старый надежнее, - сказали двое из пяти.
Трое высказались за новый. При этом все они ответили, что перешли к нему в конце войны, а по чьей инициативе - никто не мог сказать. Тогда я подумал: 'Инициатор, вероятно, находится в этой тройке. Все пятеро знают виновника замены и не хотят его поставить в неловкое положение в глазах нового командующего'.
Но вот пришло время, когда мы должны были заказывать промышленности очередную большую партию парашютов. Я заказ отменил.
Это вызвало бурю возмущения со стороны руководства фабрики. Они нам говорили, что мы на это не имеем права, заказ утвержден в плане и т. п. У специалистов, прибывших с фабрики для крупного со мной разговора, мне удалось узнать историю перехода от старого парашюта к новому. Они мне ответили: 'Новый шить значительно проще, его может сшить любая мастерица, а прежний значительно труднее, его может сшить только высококвалифицированный мастер. Во время войны рабочих рук не хватало, мы и предложили десантникам упрощенные парашюты, они испытали и согласились'.
Узнав это, я с еще большим недоверием стал относиться к парашюту упрощенной формы и утвердился в решении их не заказывать. Мы решили перейти на другую систему купола, доложили об этом в Министерство обороны, и с нами согласились.
То же было с заказом на ножи для десантников. На складах их было очень много, и каждый год заказывались все новые партии. Когда я поинтересовался, зачем они нужны, то оказалось, что задолго до войны, когда десантники прыгали с крыла тихоходного самолета, один из них зацепился за хвостовое оперение; чтобы в таком случае можно было разрезать одну из строп, были введены ножи. Но самолеты уже давно стали иными, и ножи использовались исключительно для открывания консервных банок. С заказом на ножи мы покончили.
Совместный труд по выработке оперативно-тактических принципов для действия воздушно-десантных войск, продумывание крупных вопросов оснащения десантников оружием, мелочей, относящихся к обмундированию и пр., особая забота о том, чтобы улучшение организации и вооружения шло об руку с экономичностью, со сбережением народных денег и труда, - все это служило тому, что командные и начальствующие кадры нашего управления сплотились в дружный коллектив легко приходивших к взаимопониманию людей. Меня это в высшей степени радовало, потому что очень давно я пришел к убеждению, что творческая инициатива необходима самой дисциплинированной воинской организации.
Первый раз в роли командующего воздушно-десантными войсками мне пришлось участвовать в большом учении, которое проводил Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Всем генералам, руководившим учением, понравилась наша подготовка к десантированию. Впервые в практике этого рода работ был сделан красиво исполненный рельефный план района десантирования; на нем были предварительно детально проиграны варианты действий десантников после их выброски-высадки. На разборе наш предварительный розыгрыш - как нововведение, - а также удачные действия десантников были высоко оценены руководителем учения.
В 1950 году я вторично был избран депутатом Верховного Совета СССР.
На XIX съезде КПСС я был избран кандидатом в члены Центрального Комитета КПСС. Нечего и говорить, как меня обрадовало это высокое доверие партии и как еще раз мне пришлось почувствовать, что лежащая на мне ответственность все возрастает.
Генералы и старшие офицеры воздушно-десантных войск много внимания уделяли военно-научной работе, и в первую очередь изучению и критическим разборам воздушно-десантных операций, проведенных в мировой войне 1939 - 1945 годов. Мы стремились уяснить себе, что способствовало их успеху и что являлось причиной неудач.
Напрашивался вывод, что эти операции, проведенные как нашими, так и англо-американскими и немецкими войсками, не могут служить полноценным образцом для будущего; чрезмерно полагаясь на старый опыт, можно впасть в ошибку, ибо те десанты не были в достаточной степени оснащены тяжелым оружием и современными техническими средствами, без которых решать задачи в тылу противника впредь будет невозможно.
Вместе с тем изучение операций прошлого имело несомненное значение, так как теория военного искусства в значительной степени зиждется на критическом анализе проведенных операций, подсказывающем, какие существенные изменения должны быть внесены в способы действий, учитывая характер новых средств борьбы. Поэтому у нас в войсках не только не отрицали огромной пользы изучения опыта прошлой войны, но, наоборот, проявляли много инициативы в добывании военно-исторических материалов об организации и проведении их как в нашей армии, так и в иностранных. Нет сомнения, что изучение операций 1939 - 1945 годов сохранит свою ценность и на будущее время, как многому научающий способ делать для себя перспективные выводы. Одним из этих выводов было убеждение, что если нам будет навязана война, то воздушно-десантные войска ожидает многогранная и полезная работа в тылу противника.
Придавали мы громадное значение инициативе и самостоятельности дерущихся в тылу врага войск - и не только инициативе офицеров, но и сержантов и солдат. Наряду с оперативной подготовкой штабов много внимания уделялось совершенствованию тактики, особенно в действиях взводов, отделений и групп.
За четыре года благодаря общим и дружным усилиям нам удалось достичь многого в обучении и воспитании войск, в организации десантирования и действий десантников в тылу условного противника, в создании новой техники и оружия для нашего рода войск.
Было бы странно думать, что над совершенствованием действий воздушно-десантных войск работал один я или только мои ближайшие помощники Н. С. Скрипко, С. Е. Рождественский, И. К. Брушко Нет, такие результаты бывают следствием работы многих и многих людей, обобщающих практическую и теоретическую работу соединений и частей. Я уверен: кто не понимает этого, тот не понимает в военной службе ничего.
А в 1954 году - новое назначение. Я стал командующим войсками Прибалтийского военного округа.
В эти годы началось бурное развитие ядерного оружия, а также различной новой техники - ракет огромной мощности; самолетов, имеющих сверхзвуковую скорость, достигающих высоких слоев атмосферы, летающих на сверхдальние расстояния и поднимающих тяжелейшие грузы; неизмеримо возросли боевые возможности артиллерии, танков, кораблей.
Мы разъясняли солдатам и офицерам, что если и раньше во всех войнах основную роль играл человек, то в будущей войне его роль еще больше возрастет. Увеличение мощности и усложнение военной техники ставят перед командирами, политработниками и начальниками всех специальностей задачу - с еще большим вниманием обучать, воспитывать людей, укреплять дисциплину. Не буду перечислять всех мер, которые мы для этого принимали; ограничусь тем, что скажу: нами был использован опыт, накопленный многими генералами и офицерами.
На большом учении присутствовал Р. Я. Малиновский. Он положительно оценил результаты обучения.
Многое хотелось бы рассказать о работе командиров и политработников войск округа, о наших взаимоотношениях с местными партийными и советскими организациями - взаимоотношениях, всегда проникнутых сердечностью, дружбой и взаимной помощью, о наших думах и планах. Но это слишком
