ворот мимо выскочившего ему навстречу Акимова.
До перерыва счет больше не изменился. Но изменился характер разговоров, характер прогнозов на трибунах.
– Продержаться бы «Спартаку»…
– По такой игре не продержится…
– Да, играют что надо.
– Давно такого не видел.
Действительно, давно уже не видели ни все мы, ни старый стадион «Динамо» такой ошеломляющей игры. Порой казалось, что все мы смотрим не футбол, а фильм о футболе, в котором строгий режиссер оставил только идеальные кадры. Гол, еще гол, еще… Пять голов в спартаковские ворота, на которые соперник сумел ответить только одним. Но дело было даже не в счете, хотя подобного еще не встречалось за всю историю борьбы этих команд. Дело было в самом характере победы, в самом рисунке матча, который много лет спустя Григорий Иванович Федотов назвал важной вехой в истории нашего футбола. «В этом поединке, – вспоминал он, – со стороны московских динамовцев было продемонстрировано все самое лучшее, все самое передовое, что было присуще советскому футболу в ту пору».
Добавим к этому, что именно «Динамо» стало в тот год законодателем футбольной моды. Оно вновь доказало, что как бы хороша ни была изученная схема, как бы виртуозно ни владела ею та или иная команда, она обречена на провал, если довольствуется достигнутым, если уповает на прошлое. Только неизменное устремление вперед, только постоянный путь исканий приводит к победе. Динамовцы создали новый стиль игры, и их характер стал на время характером нашего футбола.
Но что же это за характер? Каковы его черты? Мы уже не раз говорили о необычности, новаторстве игры динамовцев. Пора раскрыть эти понятия.
В 1940 году московское «Динамо» было на голову выше любой другой советской команды. Достаточно вспомнить, что на финише чемпионата при исключительно острой конкуренции команда набрала 14 очков из 14 возможных при непостижимом балансе забитых и пропущенных мячей – 26:3. В среднем за одну игру ее форварды забивали соперникам почти четыре гола (3,71, если мы хотим быть абсолютно точными). Для сравнения можно указать, что следовавшие по пятам тбилисские динамовцы набрали в этих же последних семи турах 12 из 14 очков при балансе 22:11.
Мне хочется отметить, что в ту пору эта команда всегда думала о зрителе и играла не только для себя, но и для зрителя. Я хотел бы, чтобы это утверждение было воспринято в самом лучшем смысле. Динамовцам были органически чужды какая-либо показуха, апеллирование к низменным вкусам, индивидуализм или нерациональная эквилибристика. Слово «думала о зрителе» следует понимать в том смысле, что она всегда строила свою игру красиво, темпераментно, ярко, доставляя всем нам, наблюдавшим ее, подлинное эстетическое наслаждение.
Хочется опять вернуться к тем прямолинейным утверждениям, что, дескать, раньше играли хуже. Разве можно сказать, что Евгений Евтушенко пишет стихи лучше, чем Владимир Маяковский? Это будет смешно, не правда ли? Они просто разные поэты, и каждый по-своему прекрасен. У меня лично, как говорится, не повернется язык сказать, что кто-либо сегодня играет лучше московского «Динамо» сорокового года. По- другому, да. Но не лучше! Это был коллектив удивительно интересный, яркий и по-своему прекрасный.
В области тактики динамовцы продемонстрировали «чудо», которое потом вошло во все работы о футболе под названием «организованный беспорядок». Что ж, можно позавидовать человеку, который первым изобрел этот термин, точный и умный. Динамовцы по воле своего тренера отвергли одеревеневшую схему «дубль-ве» и вдохнули в нее живую душу – широкое, постоянное, активное перемещение нападающих по всему фронту атаки.
Конечно, комбинации с переменой мест были известны в нашем футболе и раньше. Их первыми показали тбилисские динамовцы, их применяли и автозаводцы, и ЦДКА, но все эпизодически, от случая к случаю. «Динамо» же возвело перемену мест в основной принцип своего нападения, помножив его на безупречную техничность, волю и неутомимость.
Перед этими замечательными слагаемыми рухнули самые прочные защитные построения, рухнула, истощив себя, родившаяся с началом маневренного футбола и ставшая на какое-то время основной формула обороны «каждый держит каждого». Пятерка москвичей, действуя на больших скоростях, неизменно вносила панику и растерянность в ряды соперников. Это было открытием, причем открытием не только нашего, но и всего европейского футбола.
Итак, динамовцы создали и провели в жизнь новую творческую идею. В этом состояло главное.
Если говорить еще о деталях динамовского характера, то можно вспомнить, что именно их полузащитники – по настоянию и замыслу тренера – стали активно участвовать в атакующих действиях, начинать, а иногда и завершать многие комбинации.
Наконец, у всех, кому довелось ее видеть, никогда не изгладится из памяти линия динамовского нападения. Может быть, это сравнение и выглядит слишком банальным, но я позволю себе сказать, что это была поистине великолепная пятерка, где каждый с полуслова понимал товарища, где каждый был одновременно и мудрым творцом и первоклассным исполнителем. Михаил Семичастный, Михаил Якушин, Сергей Соловьев, Николай Дементьев, Сергей Ильин. Чаще всего они выбегали на поле именно в этом составе. Нередко сюда же подключался, не нарушая ансамбля, Василий Трофимов. Каждый из них – теперь мы можем это сказать с полной определенностью – был мастером экстра-класса. Каждый из них умел не только легко освободиться от своего соперника, но и правильно, умело выбрать место, определить наиболее удобную позицию.
Я не боюсь сказать, что это была пятерка мыслителей, пятерка спортсменов, непрестанно творивших на зеленом квадрате поля. Причем создаваемые ими комбинации всегда были молниеносны по исполнению, логичны, талантливо просты и экономичны. Они производили впечатление заранее разученных, отрепетированных, но это, конечно, не могло быть и не было так. Каждый раз они были проявлением коллективного творчества и вдохновения, каждый раз заново рождались в ходе спортивного боя. И тогда отмечалось в прессе, и сейчас в этом очерке говорим мы о динамовской пятерке (или, точнее, шестерке) как о чем-то совершенно монолитном, едином и неразрывном. В этом была ее главная сила, главная ее особенность. Но в то же время каждый ее игрок был яркой индивидуальностью. Виртуозный техник, тонкий и наблюдательный Николай Дементьев, вихревой, неутомимый Сергей Соловьев, неторопливый с виду, мудрый тактик Михаил Якушин, великолепные крайние нападающие Михаил Семичастный, Василий Трофимов и Сергей Ильин.
Заканчивая рассказ об этом выдающемся коллективе, еще раз хочу вернуться к имени Бориса Андреевича Аркадьева. Мы получили тогда не только великолепную команду, но и великолепного тренера, пожалуй, одного из первых, кто поставил футбол на прочную научную основу, кто своим личным примером, своими действиями показал всем, что значит быть творческим руководителем современной команды. Он стал родоначальником отечественной школы футбольных тренеров и подготовил немало учеников, среди которых такие, как Михаил Якушин, Гавриил Качалин, Аркадий Чернышев и Василий Трофимов…
Заслуга Бориса Андреевича в том, что он сделал тогда и потом, огромна. Мало было открыть новое в тактике, нужно было убедить своих подопечных в его полезности, заставить их подчиниться воле тренера. Это было тем более сложно, что, как я уже отмечал, динамовский коллектив состоял в основном из игроков, имевших огромный авторитет и свой взгляд на игру.
Это было трудным еще и потому, что в задуманной Аркадьевым карусели, в организованном им «беспорядке» большинство перемещений казались ненужными в ходе игры, поскольку они являлись ложными и призваны были лишь дезориентировать противника. На первый взгляд они должны были показаться лишенными смысла. Нужна была огромная сила влияния, чтобы повести за собой людей. И Аркадьев доказал, что обладает этим качеством.
