Володька изумленно посмотрел на деда: он же стал человеком! Старик грустно рассмеялся:
— Стал! Но ты не знаешь, сколько я одиноким волчарой по этим лесам помотался, сколько кровушки себе попортил, прежде чем смог вернуть свой облик! Это сейчас я легко запускаю обе программы…
Он потрепал волчонка по загривку:
— Да и зачем тебе сейчас, скажи на милость, та волчья шкура? Что она тебе дает кроме страха? Ты еще и человеком-то не жил толком. Куда было спешить, а?
Неожиданно лицо деда изменилось, стало напряженным, ноздри сухого носа хищно затрепетали. Он вскочил и повернулся в сторону тропы. Затем хмыкнул, мышцы лица расслабились:
— Маруська нас ищет. Вот же шустрый постреленок…
Володька заскулил. Дед пожал плечами:
— Как хочешь. Может, ты и прав. Девчушка, если что, и помочь сможет…
И он неторопливо пошел к тропе.
Маруська, наряженная в свое очередное пестрое платьице, почти доходящее до тощих щиколоток, обрадованно вскрикнула, увидев волчонка, и стремительно бросилась к нему на шею. Володька зажмурился, вдыхая сладкий, молочный запах и осторожно лизнул девочку в щеку. Она пискнула. Дед рассмеялся. Маруська обернулась к нему и застенчиво прошептала:
— Володька ж человек, правда?
— Правда, — серьезно ответил дед.
— Я знала.
Володька благодарно засопел. Маруська запустила пальцы в густую, жесткую шерсть и попросила старого оборотня:
— Ты помоги ему перекинуться!
Роман Феоктистыч сел на бревно и нахмурился. Какое-то время он молчал, думая о чем-то своем и безмолвно шевеля губами. Потом лицо его просветлело:
— Он перекинется! Обещаю. Только в первый раз самому этого не осилить.
— Как это? — непонимающе пробормотала Маруська, а волчонок вопросительно поднял на деда грустную морду.
— Ну… Как бы вам попонятнее-то пояснить? Ага! Чтобы стать волком, Володька съел волчьи ягоды, так?
Ребята синхронно кивнули. Дед усмехнулся:
— Ну вот. А чтобы стать человеком, ему нужно найти священный источник!
Волчонок сел. Озадаченно склонил голову набок и вывалил наружу длинный язык. Маруська языка вывалить не смогла, но рот приоткрыла точно так же.
— Понимаете, — Роман Феоктистыч заправил за ухо выбившуюся из косички седую прядь, — потом-то ему ни источник, ни волчьи ягоды уже не понадобятся. А вот по первому разу без них ну никак не обойтись.
— Дедушка, но в наших лесах я не знаю священного источника! — немного испуганно воскликнула Маруська.
— Ты и не должна знать, — строго отозвался старик. — Он не каждому покажется и спрятан хорошо…
— Он только для оборотней? — прошептала девочка.
— Почему? Это ж не волчья ягода. Но для обычного человека это просто чистая водичка со странным привкусом, а вот для оборотня…
Левое ухо волчонка дрогнуло. Маруська еще шире открыла рот. Старик внимательно посмотрел на внука, чему-то улыбнулся и заявил:
— Это как раз та самая вторая кнопка, что пустит обратную перемотку!
— К-какая кнопка? — растерянно пропищала девочка.
Роман Феоктистыч хмыкнул:
— Дружок твой меня понял. Так, Володька?
Волчонок поспешно кивнул. Маруська недоверчиво посмотрела на старика:
— Где же этот источник? Далеко? Ты нас проводишь?
Роман Феоктистыч отрицательно покачал головой:
— Вот уж нет. И к ягоде Володька сам вышел, и на священный источник сам должен наткнуться. Помочь тут нельзя.
— А какой он? И где его искать?
— Ну… Тут я немного могу подсказать. В конце концов, описание волчьих ягод мальчишка получил из этой проклятущей легенды, так?
Маруська кивнула. Волчонок виновато взвизгнул. Старик удовлетворенно усмехнулся:
— Раз так, то слушайте. Вода запрятана в тех же болотах, что и ягоды. Поняли, нет? Вы там плутали уже. Видимо, еще вчера вечером. Только ягоды растут в низинке, а источник — на взгорке. У черного камня. Там такой единственный, других нет, не спутаете.
Старик наморщил лоб, вспоминая:
— Дно родника мелким песочком выстелено. Сам родничок довольно слабенький. И воды дает всего ничего: с небольшую миску. Остальная вся мгновенно в трещину черного камня уходит. Она не нужна. Чтобы перекинуться, всего с горсть и понадобиться выпить. Больше — пожалуйста, но не меньше, это запомните как следует.
— И он сразу же перекинется? При мне? — с жадным любопытством спросила Маруська, и ее удивительные глаза заблестели.
— Нет уж, красавица! — добродушно засмеялся старик. — Сразу ничего не бывает, сама должна понимать. Так что дружок твой спать волком ляжет, а вот проснется уже человеком. Как и в прошлый раз. Ты тоже спать должна. Иначе ничего не выйдет. Хорошенько усвоила?
Маруська грустно кивнула. Дед строго сказал:
— И про Петро не забывайте. Он со своим ружьишком где-то в тех местах бродит. Подальше от него держитесь.
Володька встревоженно заскулил. Роман Фкоктистыч пожал плечами:
— Ты сейчас волк, помни об этом. Слухом волчьим пользуйся и носом. У зверя свои преимущества и немалые, поверь. — И сурово бросил: — Этот выродок вам не страшен. Просто на глаза ему не попадайтесь, и все. Я не хочу, чтоб у него кроме догадок что-то конкретное против тебя появилось. Ты меня понял, Владимир?
Волчонок кивнул. Дед положил руку на худенькое плечо Маруськи и ласково предложил:
— А ты бы, дочка, шла домой, а? Хватит с тебя и одной ночи под звездами!
Маруська ожесточенно замотала головой:
— Не. Я с ним. Это из-за меня он те ягоды съел! Я уговорила. Сама хотела, а раз мне не дал…
— А мать с бабкой как же? — осторожно поинтересовался Роман Феоктистыч. — Выдерут ведь. На первый раз простили, а уж в следующий…
— Пусть! — отчаянно заявила девчонка.
— Ну ладно. Прикрою. Пашку к ним пришлю. Скажет: с собой на охоту взял, чтоб не ждали. А ты им завтра глухарей принесешь, они и рады будут. Только, ребятки, смотрите, чтоб за день управились.
Маруська засияла и запрыгала вокруг Володьки на одной ножке. Старик из-под руки посмотрел на солнце:
— Время к полудню, до ночи ого-го сколько на четырех лапах пробежать можно! И все успеть. А уж к утру постарайтесь вернуться. Ко мне подходите. Прямиком к дому. Не забывайте: Маруську мать с бабкой ждать будут, а ты, волчонок, про свою родительницу вспомни! Знаешь, какое завтра число?
Володька жалобно заскулил.
— Вот то-то и оно. Пятнадцатое июля. Завтра с утра твоя маменька из Неметчины возвращается, и на завтра же у нас с ней рандеву по телефону назначено. На три часа дня. Мы ей позвонить должны, иначе она черт-те что воображать начнет. А то и следующим поездом сюда примчится. Усек?
Волчонок рявкнул. Старик смерил оценивающим взглядом длинные, мощные, хоть и несколько
