Тамара застонала: голубое платье залито шампанским, волосы всклочены, глаза мутные и бессмысленные. Она глупо хихикает и изображает пылесос. Хорошо, не в рот все складирует, а в руку. И платьишко собралось складками, задралось по самое «не хочу», разрез небось на спине оказался…
Кошмар какой!
Тамара сглотнула почему-то горькую слюну и пролепетала:
—Я… я так и сжимала кулак до самого дома? А… автоматы? Помнится…
Лешка нехорошо оживился.
—Автоматы? Поздравляю, у тебя замечательная память!
—Спасибо,— машинально пробормотала Тамара.
—Не за что, дорогая.
—А…
—Это ты про кулак?
Тамара кивнула и отвела глаза.
—Разжимала, само собой. Когда пыталась выколотить из автоматов свои денежки. Вернее, мои, но ты все равно старалась, признаю.
—Вы… выколотить?
—Точно. Охраны набежало… В жизни столько накачанных мужиков в парадных костюмах в одном месте не видел!
Тамара молчала, глаза снова стали круглыми, в них плескался откровенный ужас. Лешка с удовольствием продолжил:
—Их старший к тебе с уговорами, а ты совсем с катушек съехала — проценты потребовала. За временное использование твоих кровных в особо крупных размерах. Уносил на плече!
—Ч…что?
—Тебя, говорю, уносил на плече. Как в нелюбимых тобой боевиках. Придерживая за юбку и ноги. Прошу прощения, но уж очень больно пиналась, даже каблук, кажется, об меня сломала…
Тамара промакнула лицо подолом футболки. Лешка равнодушно уточнил:
—Или об охранника, он помогал вещички до машины снести. Услужливый парень. Ты все норовила побольнее ударить, а он, молодчина, вертким оказался, уворачивался.
Тамара залпом выпила кофе. Лешка пожал плечами.
—Да, а эти визитки ты сама прихватила. Вначале на автомат бросила, пока играла и дралась, а потом цапанула. Разом все загребла, отлично помню. Только дома из руки и вынул. Я их, по-моему, на твое платье сверху пристроил. В спальне. Все там, не сомневайся.
Лешка допил чашку, отодвинул ее и довольно крякнул. Пора было уходить. Дел у него выше головы, еще и вора нужно вычислить, вернее, конкурента…
Увел марки, сволочь, такого не прощают!
Тамара сидела красная, распаренная, ресницы опущены, несчастная донельзя, едва не плакала. Лешка невольно улыбнулся: ничего, ей полезно. В следующий раз будет поаккуратней с шампанским.
Он осторожно спихнул голову Крыса на пол, объевшийся бультерьер только повел ухом, храп же стал еще заливистее.
Лешка подошел к окну: его машины внизу не было. Новенький, недавно купленный джип, будто корова языком слизнула!
ГЛАВА 5
Открытая настежь форточка помогла мало, как Лешка ни крутил головой в поисках пропавшей машины. Испуганная Тамара топталась рядом и лепетала всякую чушь, чем буквально доводила Лешку до бешенства. Как-то: может, он машину чуть левее поставил или правее? Могли они забыть, в конце концов, где ее оставили. Ну и что — он всегда парковался точно под окном! Сегодня проехал чуть дальше, со всяким бывает.
Еще — почему не сработала сигнализация? Лешка ведь абсолютно новую недавно поставил, навороченную, сам хвастался. Получается, у воришки пульт свой был и ключи, так? Интересный воришка, домашний какой-то. Наверняка Лешка одну из своих свеженьких любовниц подзабыл, вот она и отомстила. У кого он там в прошлое воскресенье пропадал, Тамара все дозвониться никак не могла? Ах, у мамочки! Да- да-да. Она сразу же поверила. Тамару в последнее время то и дело память подводит, казалось, она звонила и мамочке…
Кстати, Лешка у самого окна сидел, на посту, так сказать, что, ничегошеньки не слышал? Машина отъехала или отлетела, Тамара как-то не поняла? Колеса, они, понимаешь ли, шуршать должны, форточка- то открыта, а двигатель обязан шуметь, пусть машина и высококлассная. Наверняка у Лешки срочно что-то случилось с ушами. Давно не мыл, не чистил? Знает ли он — есть такие пластмассовые палочки, с двух сторона ватка наверчена, до того удобно ушки чистить — нет слов.
Теперь понятно. Сразу так бы и сказал. Задумался, бедненький, вот и проворонил машину.
И о чем же те тяжкие думы, уж не о ее ли, Тамарином, безобразном поведении в прошлую ночь? Так она раскаивается, честное слово, даже почти клянется впредь вести исключительно трезвый образ жизни.
Ваше Занудство это устроит? Или Тамаре пообещать не дышать, в сторону мужиков не смотреть и завтра же выписать из Афганистана чадру с сеткой погуще? Пожалуйста, только свистни…
Это было слишком. Его Занудство не выдержал. Приподнял Тамару под мышки, встряхнул словно щенка и рявкнул:
—Ты закроешь сегодня рот или нет?!
—Ага, пришел наконец в себя,— невнятно констатировала Тамара, болтаясь в воздухе и пытаясь хотя бы кончиками пальцев утвердиться на полу.
Лешка посмотрел в упрямые золотисто-карие глазищи и в очередной раз пропал. Прижал вредную девчонку к себе и поцеловал.
К его искреннему удивлению, Тамара на этот раз не противилась, не вырывалась и не брыкалась. Наоборот, обхватила его за шею, и глаза у нее стали круглыми и совершенно бессмысленными.
Лешка приподнял ее повыше и с наслаждением провел губами по высокой шее вниз до самых ключиц. И привычно удивился — почему кожа пахнет медом? Ни у кого не пахнет, специально как-то проверял, а у Томика…
Тамара судорожно вздохнула и прижалась к нему плотнее. Лешка мгновенно забыл про угнанную машину, пропавшие альбомы с марками и пистолет между лопатками. Сердце забилось коротко и сильно, голова стала легче воздушного шарика.
Лешка вяло удивился, обнаружив себя на стуле, а Тамару сидящей у него на коленях. Но мысли путались, и он сдался. К тому же у девчонки под майкой ничего не оказалось, кожа была шелковистой и нежной, а плотные упругие груди так уютно лежали в его ладонях…
—Можно мне все же остаться у тебя?
Лешка провел пальцем вдоль позвоночника, и Тамара коротко засмеялась. Приподняла голову, бросила взгляд сквозь спутанные, упавшие на лицо волосы и сонно пробормотала:
—Ты уверен, что марки украли? Ты мог оставить их у мамы или…
—Машину я тоже оставил у мамы? И бумажник с сорока пятью тысячами?
Тамара возмущенно покосилась на Лешку: молчал столько времени! Если бы джип угнали не при ней, она так и не узнала бы о квартирной краже и ограблении. Правда, и она только-только рассказала Лешке, что у нее порезали сумочку…
Получается: один — один. Оба хороши.
Тамара перевернулась на спину, теперь застонал Лешка и поспешно натянул на нее простыню. Тамара довольно ухмыльнулась. Лешка чуть виновато пробормотал:
—Ну не могу я так. Ты тут, рядом, да еще в таком виде, а мы время черти на что тратим, глупо ведь…
—Ничего не глупо. И потом — ты не устал?
—Придумала. Когда еще ты меня в следующий раз к телу допустишь…
—Лешка!
—Что — Лешка? Сейчас обозлишься на какой-нибудь пустяк и будешь дуться две недели, а то я тебя
