Собственная фамилия заставила Сауле вздрогнуть, и она что-то невнятно прошелестела. Сергей раздраженно воскликнул:
— Вы что там, готовитесь упасть в обморок? Саша, нельзя же так! Не забывайте, вы на работе!
— Я… помню, — пролепетала Сауле.
— Поверю на слово, — буркнул Сергей. — Короче, я от вас никаких подвигов не жду. Исключительно кофе или чай — это уж как пожелают гости — плюс тонко нарезанные лимоны, вскрытая коробка конфет, хорошее печенье, можно пирожные, только если у вас есть свежие…
Сауле молчала.
— Я понятно изъясняюсь?
— Д-да…
— Прекрасно! Совещание начнется в два часа, так что у вас есть время прийти в себя и все подготовить.
Сергей отключился и обеспокоенно подумал, что неплохо бы за час-два до встречи с заказчиками и шефом заскочить в офис. Проверить, как там эта несуразная девчонка.
«Надеюсь, — хмуро подумал Векшегонов, — она переоденется. Вероника должна была поговорить с ней на эту тему, я, кажется, специально просил…»
Сауле смотрела на замолчавшую трубку, не в силах положить ее на место и тупо слушая короткие гудки.
Противно скрипнула дверь. В приемную заглянула пожилая дама — вроде бы главный бухгалтер — и, кивнув в сторону кабинета, строго поинтересовалась:
— У себя?
Сауле помотала головой.
— А когда обещался?
— К двум. — Сауле заставила себя улыбнуться. — Только на это время назначено совещание.
— Понятно, — недовольно пробормотала дама. Смерила Сауле оценивающим взглядом и вышла, громко хлопнув дверью.
— Он планирует освободиться к трем, — жалко сообщила Сауле опустевшей приемной.
К ее изумлению, дверь приоткрылась, и из коридора сказали:
— Спасибо, детка. Я подойду к половине четвертого, предупреди Сергея Анатольевича, будь добра.
Сауле аккуратно вернула трубку на место. Посидела, глядя в окно пустыми глазами. Равнодушно посмотрела на часы: десять.
Всего десять. До назначенной «рабочей встречи» четыре часа, целая пропасть времени, она тут с ума сойдет.
Сауле дрожащими руками налила минеральной воды и залпом выпила. Стало легче, хотя бы перестала мучить сухость во рту.
«Зря я согласилась на эту аферу. — Сауле уронила голову на руки. — Думала, дурочка, отсидеться у телефонов…»
Сауле с бессильной злостью вспомнила подругу: с Танькиным напором только танки останавливать! Впрочем, сама виновата, поддалась на уговоры, знала же — это не для нее…
Или двадцать пять тысяч зарплаты соблазнили?!
Да нет, просто Татьяна, как всегда, уболтала. Темпераментно кричала что-то о новой жизни с завтрашнего утра, о перспективах, о престижной работе и о бедном Китеныше без собственной комнаты.
Сауле безрадостно усмехнулась: интересно, сама-то забежала к Лизавете утром — ночевала Татьяна у нее — или так и не собралась? Кажется, планировала разобраться с Лизаветиной матерью, чем-то девчушка Татьяну тронула, да и похожи они, действительно похожи…
Думая о своем, Сауле машинально сняла трубку и так же машинально сообщила, что Векшегонова на месте нет и раньше двух часов дня не будет. Лучше господину Шульцу — так представился абонент — перезвонить после трех, на два назначено совещание.
Лишь услышав радостно-изумленное «филен данк», Сауле сообразила, что говорила на немецком. Растерянно пожелала неизвестному абоненту «айнен шоунен таг нох» — так всегда говорила, прощаясь на день, Анна Генриховна — и опрометью выскочила из приемной. Ей нестерпимо захотелось хоть на десять минут закрыться в своей комнате, чтоб никто не мог внезапно зайти или позвонить.
Сауле выглянула из приемной: никого — и тенью скользнула вдоль стены в самый дальний конец коридора. Дважды повернула в двери ключ и заметалась по крохотному помещению подстреленной птицей.
Взгляд случайно зацепился за собственное отражение, Сауле неохотно остановилась перед зеркалом: ну как, как она в таком виде будет подавать гостям кофе или чай?! Что они подумают о Векшегонове, ведь обычно секретарша — лицо фирмы, с ней первой сталкивается любой посетитель…
— Может, сбегать домой переодеться? — пробормотала она, тоскливо рассматривая вытянутый от частых стирок свитер, мешковатую юбку и древние пластмассовые очки с перетянутой грубой ниткой дужкой. — Или лучше костюм сюда принести, надену перед самым совещанием, чтоб не слишком светиться…
«Вот они, настоящие форс-мажорные обстоятельства, не успела выйти на работу за секретаря…»
Сауле вдруг нервно хмыкнула: как она могла забыть о Татьяне? Ведь та клялась подстраховать, и сейчас самое время выполнить обещание. Внезапную встречу с заказчиками — в первый же день! — иначе как форс-мажорными обстоятельствами не назовешь.
Представив, что скажет подруга, застав ее здесь в таком виде, — как объяснить, почему не надела новый костюм? — Сауле решила все же немного улучшить свой облик, чтобы Татьяна не слишком плевалась, когда примчится.
Все-таки вчера Сауле почти согласилась с ней: мол, да, конечно, каждая работа имеет свои особенности, свои традиции в одежде и нужно соответствовать занимаемой должности хотя бы минимально.
Сауле грустно усмехнулась: легко сказать — улучшить свой облик! Выбирать-то не из чего, сейчас она способна изменить лишь прическу.
Сауле тщательно расчесала волосы щеткой, стряхивая ненавистную пудру, и задумалась: стягивать их в пучок или оставить распущенными?
Впрочем, очки она все равно ни за что не снимет, а в них можно и рискнуть — глаз не видно, лица практически тоже…
Ну ладно!
Кудри тяжелой волной упали на плечи, и Сауле раздраженно поморщилась: чересчур яркие, слишком бросаются в глаза. Неестественно светлые при ее смуглой коже, почти белые.
Зато отвлекают внимание от убогого платья! Так она Татьяне и скажет, если та раскричится.
Подруга так долго не отвечала, что Сауле забеспокоилась: мало ли что могло случиться, если Татьяна, в самом деле, побежала утром разбираться с матерью Лизаветы. Вспыльчивости у нее хоть отбавляй, тормозов никаких…
Правда, Татьяна вполне могла забыть сотовый дома, такое уже случалось.
Сауле терпеливо перезвонила на рабочий телефон и растерянно намотала на палец самый длинный локон, не зная, что и думать. Ей сказали, что Колыванова взяла два дня в счет отпуска, что-то, видимо, случилось. Она толком и не объяснила, приболела, кажется…
Сауле недоверчиво посмотрела на трубку: чтобы Татьяна заболела?!
Она позвонила подруге домой, но там тоже к телефону не подошли, что понятно — все на работе.
Сауле помрачнела: дома Татьяны нет, на работе нет.
Где же тогда? В поликлинике, больнице, морге?!
