– Обязательно. Сейчас начнется самое интересное.
Я возмутился:
– Скотина! Что ты нашел здесь интересного?! Мы едва на ногах стоим!
Глаза волка странно блеснули. Он почти вежливо ответил:
– Экстремальные ситуации – лакмус для души человеческой. Впрочем, для любой другой – тоже.
Я изумленно смотрел на своего невольного спутника. В голове мелькнула смутная мысль, но я поспешно отогнал ее: не смешно! Шесть рюкзаков, и один из них – абсолютно неподъемный…
Я проводил взглядом осторожно ступившую в воду Лену и ехидно заметил:
– Кто-то обещал стать мне другом!
– Я помню.
– Так выведи нас к реке! Уверен – ты сможешь.
Гор долго молчал, рассматривая меня как-то чересчур внимательно. Потом вкрадчиво предложил:
– Тебя – хоть сейчас.
– Что значит – меня? Нас шестеро.
Гор небрежно бросил:
– Забудь о них! Из этого болота им не выбраться. Слишком много ловушек.
– Как это – не выбраться?!
– Вероятность остаться тут навсегда – процентов девяносто. Может, больше. Я не могу просканировать болото полностью. Но то, что я вижу… Поверь, ничего там хорошего нет.
Я оторопело смотрел на волка. Гор отстраненно заметил:
– Какой смысл погибать вместе с ними? Ты совсем молод, вся жизнь впереди, подумай!
Я судорожно сглотнул перехвативший горло плотный комок. Внезапно закружилась голова. Я растер запылавшие виски и прохрипел:
– Они… они тоже молоды. Спасай всех!
Волк отрицательно помотал тяжелой головой. Я с ненавистью уставился в тускло поблескивающие круглые глаза и выдохнул:
– Тогда – вон!
– Глупо.
– Вон!!!
Лена, ушедшая довольно далеко, обернулась и встревоженно позвала:
– Саш, не отставай! Ты должен ступать след в след, тут опасно, не забывай.
Я крикнул:
– Иду! Вы такую грязь со дна подняли, не ошибешься!
Действительно, ребята оставляли заметный след – в относительно прозрачной воде змеилась широкая взбаламученная полоса. Головой этой огромной змеи был Вован, шедший первым, хвост заканчивался у моих ног.
Меня колотило. В голове теснились мысли, заставлявшие меня стыдиться себя самого. Вдруг подумалось: может, Гор в чем-то прав? Незачем погибать сразу всем. Я не виноват, что именно мне предоставилась возможность выжить.
И стиснул зубы: ладно, я хоть как-то мог бы помочь остальным, так нет же. Я беспомощнее Вована! Никогда раньше не бывал на болотах. Вообще мало интересовался лесом, больше книгами.
Еще раз обернулась Лена, и мои уши жарко запылали. Я буквально ненавидел себя за нечаянное предательство.
Не оставляя себе времени на раздумья, я ступил в воду, и меня передернуло от отвращения: от нее явственно попахивало тухлыми яйцами. Увидев мелькнувшую у самых ног длинную узкую тень, я вздрогнул и торопливо пошел вперед. Потом развернулся к Гору, оставшемуся на берегу, и холодно пообещал:
– Мы выберемся! Все. А ты лучше не подходи ко мне близко. Съезжу по спине шестом! Понял?
Островок, казавшийся с берега довольно близким, никак не хотел приближаться.
К сожалению, путь к нему не по линейке вычерчивали. Не знаю, чем руководствовался Вован, но петлял он почище иного зайца. И шел много медленнее, чем вначале.
Я даже успел догнать Лену и теперь едва не клевал носом в ее спину. Да и между остальными расстояние было не больше двух-трех метров.
Ноги разъезжались на глинистом скользком дне, и я пару раз окунулся с головой. Вода, к моему удивлению, была ледяной. Где-то били ключи.
Лена тоже упала. С трудом поднялась, брезгливо отплевываясь. С нее водопадом стекали дурно пахнущие ручейки, на темных волосах остались какие-то травинки, ряска. Лицо стало голубоватым от холода, хотя над нами вовсю палило жаркое июльское солнце.
Загребая ногами тучи ила, я подобрался к ней поближе и предложил:
– Давай куртку, выжму. А ты футболкой займись, я отвернусь.
Лена жалко улыбнулась и прошептала:
– Один плюс – пить совсем расхотелось. Знаешь, я, кажется, наглоталась этой дряни.
Я махнул рукой:
– Плюнь. И я хлебнул.
Я подождал, пока Лена натянула отжатую футболку, и мы осторожно двинулись дальше. Меня удивляло: рассеянный обычно Казанцев ни разу не упал, берег свою гитару.
Витек словно почувствовал мой взгляд. Обернулся и хрипло пробормотал:
– Саш, пожевать бы чего! Голова кружится…
Орлов хохотнул:
– Голова – это ладно. У меня, например, желудок бунтует. Я ему – мол, завтракал ты сегодня, сволочь, а он мне – когда это было! Урчит, бурчит, рычит, аж гул в ушах. Тяжко, сэры!
Лена засмеялась. Серега с угрозой пообещал:
– Не кинете что-нибудь в мою топку, ей-ей, сгрызу Витькову гитару! Вован клялся отдать ее самому голодному!
Вован выбрался из воды на толстый слой мха. Я видел: он напряжен, как струна. Зеленый ковер опасно колыхался под ногами, и Кузнецов не чувствовал под собой дна. Обходить же длинную зеленую полосу не было сил.
Вован хмуро распорядился:
– Всем стоять на местах. Я попробую перебраться на ту сторону. Ежли что…
Лена ахнула. Вован замялся. Отвел глаза и неохотно бросил:
– Сюда не лезть в любом случае! Сашок, шест мне протянешь, ясно? Остальные – в сторону.
Он сделал осторожный шажок, тут же мох под его правой ногой прорвался, и в трещину хлынула желтоватая вода. Вован потянул носом и смертельно побледнел. Едва заметным движением скользнул назад, снял с себя куртку и процедил сквозь зубы:
– Сашок, прими! Там нож и спички…
Неожиданно для всех молчавшая до сих пор Лилька громко взвизгнула:
– А еда?! Там была и еда!
– И еда, – криво улыбнулся Кузнецов. – Куда ж ей деться…
– Куда? – с нескрываемым сарказмом протянула Лилька.
Вован помрачнел. Посмотрел на меня и твердо сказал:
– Еда на утро, поняли, нет? Нам еще дальше идти надо! И силы нужны.
Лена торопливо воскликнула:
– Конечно! Мы не тронем, не беспокойся!
Лилька зло проворчала:
– Не тронем! Небось жрали в два горла за завтраком, а я еще толком и не проснулась тогда.
– И я, – поддержал ее Витек. – Пару ложек всего и проглотил утром…
– Пару ложек?! – возмутился Орлов. – А кто два раза добавку брал?!
Мы с Леной переглянулись. Я надел спортивную куртку Вована и едва не утонул в ней. Закатал рукава, покрепче перехватил двумя руками шест и угрюмо сказал:
