– А если духи нагрянут?! Я еще, знаешь ли, жить хочу!
Лилька фыркнула. Вован полез огромной пятерней в затылок и озадаченно заскреб там: он изображал процесс мышления. Лена негромко протянула:
– И пришли два духа, и достали они по «АКМу» из глубоких карманов, и перестреляли всех…
К Лене Вован относился очень серьезно и уважения своего никогда не скрывал. Скрести череп перестал и неуверенно заявил:
– Ладно, пусть будет караул. Мало ли чего…
Он двинулся было к облюбованной им палатке, но обнаружил, что остальные по-прежнему стоят у костра. И не просто стоят, а почему-то еще и вслед ему дружно смотрят. Укоризненно смотрят, надо сказать.
Это Вован как-то прочувствовал. Тормознул и недовольно проворчал:
– Что-то не так?
Мы переглянулись. Серега злорадно пропел:
– Эй, шеф, а караул-то? Мы ж указаний ждем-с! Со всей возможной почтительностью.
На лесную поляну упала прямо-таки оглушительная тишина: Вован пытался переварить услышанное. Получалось это у него плохо, и тишина затянулась. Мягковатому Витьку стало его жаль, и Казанцев предложил:
– Я первым подежурю, можно? – И фальшиво буркнул: – Все равно спать совершенно не хочется.
Это сдвинуло лед. Наш предводитель понял, что от него требуется, и уже вполне уверенно распорядился:
– Ладно, ты начнешь. А в час – не забудь время! – разбудишь нашего мага.
Я покраснел от злости, но промолчал. Кузнецов вряд ли сам заметил, что обозвал меня «магом».
Вован оценивающе оглядел нас и обернулся к Сергею:
– Ты, балаболка, в три его сменишь, понял? А я заступлю в пять. Уже до побудки. Говорят, на рассвете сон всего слаще. Ну, довольны?
Возражений, естественно, не последовало. Мы торопливо расползлись по палаткам, пытаясь удобнее устроиться в спальных мешках.
Девчонки над чем-то тихо хихикали. Из самой большой палатки почти сразу же стал доноситься богатырский храп. Витек прислонился к стволу росшей почти рядом с костром старой березы и старательно напускал на себя грозный вид.
– Типа: всех порвет, – ехидно заметил высунувшийся на секунду из палатки Серега Орлов.
На поляну, наконец, опустилась ночь.
Я лежал в своем новеньком спальном мешке и старался не обращать внимания ни на сопение мгновенно заснувшего Орлова, ни на каменную твердость земляного пола. Даже набросанные под брезент сухие прошлогодние листья не помогли. Я подтянул под голову свитер, но он казался жестким и подушку заменить не мог.
Где-то рядом скрипуче закричала ночная птица, и я невольно поежился. Вдруг понял: наш пеший поход вовсе не будет синекурой, как мы дружно воображали. И хорошо еще, если мы не перессоримся вконец. И не заблудимся в этом огромнейшем лесном массиве.
Правда, если судить по карте, мы завтра к вечеру должны выйти к какой-то речушке со смешным названием Чистая и потом, практически до самого хутора, следовать вдоль нее. Это все упрощало.
Мышцы отчаянно ныли, спина болела, как у древнего деда, разменявшего, по меньшей мере, восьмой десяток. Я тяжело вздохнул: еще один такой денек, и я – калека.
Я бросил взгляд на безмятежно посапывавшего Орлова и невольно позавидовал ему: вот человек! Все с него как с гуся вода. А ведь ныл, пока шли, больше всех.
Я долго перебирал в памяти детали прошедшего дня, но постепенно усталость взяла свое, и я задремал.
Глава 5
Ночное происшествие
Проспали мы недолго. Буквально минут через тридцать нас разбудил отчаянный, почти нечеловеческий вопль. То ли мы не настолько сильно устали, как казалось, то ли в лесу на твердой земле спалось паршивенько, но из палаток нас вымело мгновенно, словно ветром. Всех до единого. Вытаращив глаза, мы ошалело уставились друг на друга, не понимая, что происходит.
Как ни странно, первым пришел в себя Вован. Недовольно крякнул и демонстративно пересчитал нас по головам. Потом посчитал еще раз, уже медленнее.
Потерь в личном составе Кузнецов не обнаружил и принялся искать взглядом дежурного. И нашел. Не сразу, правда.
Наш горе-охранник выглядел до того бледненьким, что аж отсвечивал голубым. Он стоял на четвереньках у самого костра и завороженно пялился куда-то в темноту леса. Нас Витек явно не видел и не слышал, и лицо у него…
Мы растерянно переглянулись.
– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась Лена.
Лилька смешливо покрутила пальцем у виска. Серега посмотрел на часы и возмутился:
– Ты чего это, а?! Тебе ж еще целый час караулить!
Витек на его вопль никак не отреагировал. Вован раздраженно проворчал:
– Кончай орать. Вечно у тебя язык через плечо! Дай и ему сказать хоть слово…
На этот раз Витек соизволил выйти из ступора. Вздрогнул и, заикаясь, пролепетал:
– Т-там что-то б-было… Что-то теплое и л-липкое… Честное слово!
Мы озадаченно смотрели на него. А потом началось…
Мгновенно оживившийся Серега радостно завопил:
– Духи!
– Террористы! – не согласилась Лилька.
– Приснилось, – констатировал я.
– Скорее всего, – согласилась со мной Лена.
За нашего помрачневшего охранника вступился добродушный Вован. Похлопал по плечу Казанцева, принявшего, наконец, вертикальное положение, и сурово одернул нас:
– Ладно, хватит! Мало ли что спросонья привидится.
Однако Лилька с Серегой не отреагировали. Они продолжали хихикать и жизнерадостно обмениваться остротами.
И зря. Потому что Вован на этот раз вовсе не шутил.
Побагровев, он начал спешно восстанавливать авторитет руководителя похода. Влепил зарвавшемуся Орлову звучный подзатыльник, а потрясенной Лильке выразительно показал громаднейший кулак. Восстановив таким нехитрым образом тишину, Вован обернулся к понурому Витьку и коротко бросил:
– А ты – рассказывай!
Минут через десять, «обработав» бессвязный рассказ Казанцева, нам удалось выяснить следующее.
Бездумно таращиться на огонь или на темный лес было скучновато, и Витек к полуночи почти задремал. Несколько раз он ронял отяжелевшую голову на грудь, в следующий момент спохватывался и даже вскакивал, бдительно оглядывая близлежащее пространство. Потом опять садился и…
А потом случилось ЭТО.
Ни с того ни с сего вынырнув из сна, Витек внезапно почувствовал, как по его лицу прошлось НЕЧТО. Казанцев задрожал от нестерпимого отвращения, у него даже дыхание перехватило: что-то теплое, липкое и удивительно противное коснулось его век!
Широко распахнув глаза, несчастный Казанцев увидел, как это ЧТО-ТО, неспешно отделившись от его головы, отвратительной слоистой тенью скользнуло к лесу. И именно тогда перепуганный насмерть Витек заорал.
– Просто не смог сдержаться, – виновато пояснил он. – Такое мерзкое ощущение…
Мы потрясенно молчали, не зная – верить ли? Один Серега Орлов, казалось, даже обрадовался:
– Я же говорил – духи!
