– Сильно отечным? – забеспокоилась я. Покупку шубки придется отложить. Не появляться же в бутике с отечной физиономией. А потом уже весна. Эх, не везет! Не покрасоваться мне в обновке!
– Чуть-чуть. – Марат Каримович что-то подрезал сбоку и начал осторожно снимать повязку с головы.
– Привет! Я успел? – Запыхавшийся Мишка вихрем ворвался в палату. – В пробку попал, блин! – ругнулся муж и чмокнул меня в плечо. – Ты как?
– Нормально, – ответила я, нетерпеливо постукивая ногой по полу. – Скоро?
– Сейчас-сейчас. – Марат Каримович продолжал свое дело.
– Мо, я тебе цветы принес. Пока схожу за водой, чтобы их поставить. Ладно?
– Сходи. – Я безразлично пожала плечом. Нашел чем удивить! Лучше бы он мне бриллиант принес, глупый.
Снова хлопнула дверь, и Миша исчез.
– Ну вот и все! – Марат Каримович осторожно взял меня за плечи и подвел, видимо, к зеркалу. – Теперь можно на себя посмотреть.
У меня замерло сердце. Я глубоко вздохнула и открыла глаза. Сначала я ничего не поняла, потому что все было как в тумане. Потом туман рассеялся, и я увидела перед собой какую-то незнакомую женщину с большим носом, высоким лбом и невыразительными глазами. Я удивленно пожала плечами, и незнакомка сделала то же самое.
– Кто это? – Ничего не понимая, я дотронулась до зеркала. – Кто это? – повторила я свой вопрос, поворачиваясь к Марату Каримовичу.
– Это? Это вы… – Хирург несколько ошарашенно потер лоб. – Я же предупреждал, что лицо будет несколько отечным…
– Кто это? – заорала я, стуча по зеркалу кулаком. – Что вы со мной сделали?
– Успокойтесь! – Марат Каримович схватил меня за руку и оттащил от зеркала. – Вот ваша фотография, по которой я работал. На ней вы и ваш муж. Посмотрите сами, я сделал все как надо – почти никакой разницы… Только на фото вы с волосами, а сейчас лысая. Наверное, поэтому вы себя и не узнали, но не волнуйтесь, волосы отрастут быстро, – продолжал тараторить врач, но я его уже не слышала. В величайшем изумлении я разглядывала фото, на котором Мишка обнимал за плечи какую-то незнакомую безобразную женщину. Несомненно, она была чем-то похожа на меня, но только гораздо страшнее. Словно кто-то специально уменьшил мои глаза, отрастил нос и скосил подбородок. Определенно это была не я. Что происходит?
Мишка вошел в палату серьезный и бледный. В руках у него была ваза с водой.
– Кто это? – спросила я мужа, показывая ему фото. – Кто она?
– Марат Каримович, можно мы поговорим наедине? – попросил муж, опуская букет роз в вазу. – Мы недолго.
Хирург удивленно посмотрел сначала на меня, потом на Мишку, пожал плечами и вышел из палаты.
– Кто это? – повторила я, готовая сорваться на истерику в любую секунду. – Объясни мне, я ничего не понимаю.
– Я все тебе объясню. – Муж принес цветы и поставил их у моих ног. – Я тебя люблю, Мо. Подожди, не перебивай. Да, я тебя люблю, но я не забыл твоей измены. И больше не хочу пережить то, что однажды уже пережил. Знаю, ты сейчас скажешь, что больше никогда так не сделаешь, но я хочу иметь гарантии. И вот они. Да, я это сделал. Я смоделировал на компьютере твое новое лицо, то лицо, на которое уже не будут кидаться мужики, как собаки на кость. Я понимаю, что оно не такое красивое, как раньше, но я тебя буду любить и с таким, а другие на тебя не посмотрят. Прости, – равнодушно добавил он и замолчал.
– Я тебя ненавижу, – пробормотала я, закрывая руками глаза. Я ненавидела этот огромный нос, этот птичий подбородок, а он предлагал мне прожить с таким лицом всю жизнь. – Я посажу тебя.
– За что? – спокойно переспросил муж, даже не шелохнувшись. – Мы в законном браке, ты была в коме. Решения за тебя принимал я. Все по закону.
– А по закону было делать мне лицо чужой бабы? – заорала я, бросаясь на него с кулаками.
– Успокойся, Мо. – Муж мягко толкнул меня обратно на кровать. – Ты все равно ничего не докажешь. Я забрал все твои фотографии у друзей, родни, родителей. Некоторые я выбросил, а некоторые, вот как эту, – переделал на компе. Тебя прежней больше нет, понимаешь? Нет. Ты на себя прежнюю даже посмотреть не сможешь. Понимаешь ты это? А твоим родителям я сказал, что тебя еле спасли и поэтому ты уже не будешь такой красивой, как прежде. У тебя нет выбора. Да, и я люблю тебя. Чего тебе еще надо? Других мужиков? Да?
– Я тебя ненавижу, – повторила я, размазывая слезы по щекам. – Я все равно сделаю пластическую операцию, еще одну, и буду как раньше! Ты, урод, понял меня? Скотина!
– Мо… – Муж даже не обиделся. – Мне очень жаль, но ты не сможешь этого сделать. После той травмы, которую ты получила, операции на лице тебе противопоказаны. Я узнавал. Тебя собрали буквально по кусочкам, и больше перекраивать никто не решится. Да и если бы кто-то и решился, это стоит огромных денег. Они у тебя есть?
В отчаянии я повалилась на подушку и заплакала. Я попала в ловушку, и дверца захлопнулась навсегда.
ЛЮДМИЛА
Было больно. Нет, это надо же такое выкинуть!
– Вы ненормальный, – подытожила я, внимательно разглядывая окончательно испорченный маникюр. Почти все ногти на правой руке было содраны под корень. – И социально опасны. – Я повернулась в сторону притихшего мужчины. – Вы в психушке не лежали?
– Людмила, поймите, у меня не было другого выхода. – Артем сидел присмиревший и задумчивый за пустым кухонным столом. Чай я ему не предложила.
– Был. Еще как был. Почему бы вам просто не позвонить в дверь? А? Зачем было меня хватать и тащить силой? – Злость все еще бурлила во мне. – А если бы я умерла от разрыва сердца?
– Простите. – Артем отвел глаза. – Я боялся, что, увидев меня в глазок, вы просто не откроете дверь. А я к вам приехал не из-за простого любопытства, вы же знаете.
– Нет, ничего не знаю! – Я вышла в комнату за ножницами. Надо обрезать ободранные ногти поровнее, а то потом они будут за все цепляться. – Кстати, где вы раздобыли мой домашний адрес? Помнится, тогда, у Тоси дома, вы не захотели со мной общаться.
– Вы же сами оставили моей сестре адрес! – удивился Артем, а я удивились, что совершенно про это забыла. – Тося переписала его с вашего паспорта.
– Да-да. – Я усмехнулась. – Это когда мы обсуждали цену за вашу дочь.
Артем поморщился:
– Зачем же так цинично?
– Слушайте. – Я вернулась в кухню и уселась напротив. – Вы словно из института благородных девиц, только с маленькой поправкой. Вы бросили своего ребенка на два долгих года сестре и ее мужу, которые не знали, как избавиться от девочки. Чего вы рисуетесь передо мной?
– Да не рисуюсь я! – вскипел Артем. – У меня тоже были обстоятельства! Я просто не мог забрать девочку к себе!
– Конечно! – усмехнулась я. – Другого услышать и не ожидала. Но что же привело вас ко мне?
– Я же уже все объяснил. – Артем тоскливо склонил голову. – Мне нужны документы на дочь. Виктор мне сказал, что они у вас.
– У меня? – поразилась я и тут же вспомнила, что действительно бросила их в сумку, решив посмотреть попозже. А потом такие дела начались, что я и забыла. – Да, они у меня.
– Ну так несите их сюда и напоите меня чаем, пожалуйста. – Артем выдавил подобие улыбки. – У меня пересохло в горле.
– Маньяков не обслуживаю, – огрызнулась я, водружая чайник на плиту. – А зачем вам документы? Не проще ли было сделать новые, чем ехать ко мне к черту на кулички?
– Не проще, – разозлился Артем. – Да и нельзя мне снова поднимать эту историю. Вы, Люда, денег, что ли, хотите? Сколько?
Я залилась краской.
